Изначально ледокольный пароход «Малыгин» назывался «Брюс»». Изготовлен он был в 1912 году в Великобритании. В 1915 году. Русское правительство покупает «заморский» «Брюс» для управления морским транспортом в Беломорско-Мурманском районе. Заморский же «Брюс» получил у нас, былинное имя «Соловей Будимирович». Эта весьма интересная историческая личность также, как знаменитый Садко - был гусляром, который сладкозвучной мелодией соблазнял племянницу киевского князя Владимира «Красно-Солнышко» Забаву Путятичну. И одной мелодией, конечно, дело не ограничилось. Соловей Будимирович был знатным новгородским купцом. Ради покорения женского сердца, он отправил в Киев солидный торговый караван, состоявший из тридцати кораблей, доверху наполненных разными золотыми каменьями. Затея знатного новгородского купца, конечно же удалась. Причём настолько, что девушка сама вызвалась выйти за купца замуж. Соловей Будимирович такого урона для девичьей чести, конечно же, допустить не мог. Вследствие чего, он попросил соизволения о свадьбе у самого князе Владимира, как у самого ближайшего для девушки родственника по мужской линии. И такое соизволение, конечно, сразу было получено. «Красно Солнышко» увидел, что, выйдя замуж за столь богатого гостя, Забава будет за ним «как за каменной стеной». Первым значительным делом молодой советской республики после восстановления на Архангельском Севере в феврале 1920 года советской власти, стало спасение затертого во льдах Карского моря ледокольного парохода «Соловей Будимирович». Спасать, кстати, необходимо было не только судно и экипаж. Горького решения своей участи, ждало и 85 застрявших на пароходе пассажиров. Причём 85-м оказалась девочка, родившаяся уже во время этой своеобразной зимовки. Убегая из Архангельска, белогвардейский правитель уволок за собой, весь имевшийся на тот момент в наличии ледокольный флот. Особо тяжёлой оказалась утрата флагмана архангельского ледокольного флота – ледокола «Святогор». Понимая, что без ледокола в возможной спасательной операции будет не обойтись, советскому правительству пришлось «идти на поклон» к так называемой «просвещённой Европе», которая, хоть и согласилась на спасательный фрахт «Святогора», но затребовала за спасательный фрахт целых два миллиона норвежских крон. Утром 2 июля 1920 года спасённый «Соловей Будимирович» оказался на траверзе Мудьюгского маяка. В этот же день судно ждала торжественная встреча на главной Соборной пристани губернского центра. «Соловей», конечно, выглядел тогда, как говорила пресса, «…крайне печально. Отсутствовали шлюпки, деревянное ограждение ходового мостика и часть палубного настила борта; судно покрывала густая ржавчина…». На Соборную пристань встречать спасённых моряков пришли не менее тысячи северян. И моряки безо всяких дальнейших разговоров сразу же признала новую власть, вызволившую её из ледового плена. На общем собрании, состоявшемся через два дня после прибытия в Архангельск, команд спасённого «Соловья Будимировича» единодушно заявила, что «мы всеми мерами будем содействовать строительству Советской власти, будем налаживать, разрушенный врагами трудового народа водный транспорт. И никакая сила не заставит свернуть нас с намеченного пути». В следующем 1921 году ледокольный пароход был переименован. В новом социалистическом обществе ледокольный пароход, конечно же больше не мог быть названным в честь такого нетрудового элемента, как былинный купец Соловей Будимирович. Ледокольный пароход получит имя «Малыгин», в честь легендарного исследователя Арктики, много сделавшего для знакомства России с этим холодным континентом, а также его освоения. Безусловно, сейчас интересно было бы подробней рассказать о такой героической и не менее легендарной личности, как Степан Гаврилович Малыгин. На флот морского офицера, кем Малыгин являлся как в душе, так и по сути, привлекла «Великая Северная экспедиция» - уникальный проект времён правления императрицы Анны Иоанновны, длившийся с 1733 по 1743 год. Экспедицию возглавил Витус Беринг – знаменитый датчанин, принятый на русскую службу. К этому времени мореплаватель уже совершил большую исследовательскую экспедицию. По направлению еще Петра Первого, он смог обнаружить пролив, отделяющий Азию от Америки. Этот пролив через некоторое время был назван в честь его первооткрывателя – Беринговым. Далее мореплаватель подключился к исполнению самого грандиозного арктического замысла Петра. Великий самодержец предложил для составления подробной карты Российской империи произвести подробное обследование её арктического побережья. К сожалению, до начала исполнения столь значительного замысла император не дожил. Исполнять его замыслы взялась племянница – императрица Анна Иоанновна. 28 декабря 1732 года был подписан императорский указ о начале ее подготовки. Главным действующим лицом экспедиции стал, конечно же, самый знаменитый на тот момент полярный исследователь – Витус Беринг. Понимая всю грандиозность мероприятия, учёный разделил экспедицию на восемь отрядов. Отряды обследовали арктическое побережье, начиная от Архангельска и вплоть до Дальнего Востока. Предполагалось, что предварительно в устьях крупных рек будут построены корабли, причём свой для каждого отряда. На них учёные и будут обследовать отведённую им территорию. Степан Гаврилович принял руководство над первым отрядом, носивший название «Двинско-Обский» или «Западный». Отряд вышел на свою исследовательскую работу первым из всех отрядов – в июле 1734 года. Отряд, при этом, подчинялся «Адмиралтейств-коллегии» - высшему на тот момент органу военно-морского управления государства. Правда, возглавил отряд Малыгин далеко не сразу. Вначале руководить данным отрядом были назначены: капитан-лейтенант Степан Муравьев во главе отряда, а лейтенант Михаил Павлов командовал кочем «Обь» - главным экспедиционным судном. Вначале всё шло очень даже неплохо. Отряд вышел в путь на двух кочах –деревянных одномачтовых судах, созданных специально для путешествий по северным морям, со значительными ледовыми структурами. Суда, «Экспедицион» «Обь», без особых прошли Белое и Баренцево моря и добрались до Печорского. Здесь экспедиции встретилось такое количество льда, которое для кочей, несмотря на всю приспособленность, оказалось не по силам. Оба корабля получили серьёзные повреждения. Вследствие чего, о дальнейшем продолжении экспедиции нечего было и думать. Суда встали на ремонт и зимовку в устье реки Печоры. Но вместо того, чтобы заняться полноценным ремонтом, командиры экспедиции начали друг на друга писать доносы. Всё бы ничего, но доносы писались городе Пустозерске, возле которого, в тот момент, как раз и остановилась экспедиция. Возможно, на эти доносы не обратили бы внимания, но в Петербурге узнали, что в Пустозерске, руководители экспедиции встречались с Иваном Долгоруким. Анна Иоанновна, в своё время, отправила этого политического деятеля в Пустозерск в ссылку. В Петербурге встреча учёных с опальным Долгоруким крайне не понравилась императрице. В результате чего офицеров Муравьёва и Павлова разжаловали и отправили в солдаты. На смену двум проштрафившимся руководителям встал один, но настоящий лидер – Степан Гаврилович Малыгин. Возглавил отряд он в начале 1736 года. Причём Адмиралтейств-коллегия не ограничилась его назначением. Она снабдила Степана Гавриловича целым ворохом рекомендаций. В первую очередь, Малыгину предписывалось организовать специальный сухопутный отряд для постановки на побережье Обской губы специальных приметных знаков (маяков), с измерением расстояния между ними. А также для поиска удобных мест стоянок и зимовки кораблей. Адмиралтейств-коллегия также предписывала укомплектовать экипаж наиболее крепкого на тот момент коча «Экспедицион» надёжными людьми, с которыми следовало выйти весной из Печоры к проливу Югорский Шар. Туда, к этому времени, должны были подойти два бота, специально построенные для этой экспедиции в Архангельске Назвали боты просто – «Первый» и «Второй». Вступив возле Югорского Шара в командование всеми указанными судами, Малыгин должен был отправиться на картографию побережья. Но первоначально Степану Гавриловичу пришлось заняться ремонтом коча «Экспедицион», получившие во время двухлетнего плавания во льдах серьёзные повреждения. К концу весны 1736 года ремонт был завершён и коч оправился в путь. 27 мая судно отправилось по промеренному фарватеру из Пустозерского острога вниз по Печоре. К сожалению, далеко им уйти не удалось. Судно добралось лишь до устья реки. Дальше, насколько хватало глаз, всё было покрыто льдом. Не имея возможности двигаться дальше, Степан Гаврилович поставил судно на якорь. Таким образом, он решил выждать улучшения ледовой обстановки. Чего, к сожалению, не получилось. 29 мая сильный ветер пригнал в устье реки настолько мощный лёд, что от многомесячного ремонта судна не осталось и следа. У судна был сорван руль и сломан форштевень. Корабль пришлось срочно покидать. Малыгин приказал выгрузить на берег продовольствие и всё снаряжение экспедиции. Слава богу, происшествие прошло без потерь. Правда, в итоге пришлось вернуться к месту зимовки и приступить к ремонту второго коча - «Оби». 18 июня ремонт был закончен, и экспедиция вновь отправилась вниз по Печоре, и вновь недалеко. Пройдя от устья реки на 40 миль к востоку, вдоль побережья Северного Ледовитого океана, отряд вновь встретил тяжёлый лёд. В течение недели «Обь», хоть и с трудом, но пробивалась сквозь льды. 29 июня судно подошло к острову Варандей, расположенному неподалёку от материка, к востоку от, так называемых, «Гуляевских кошек» - гряды островков и мелей, отгораживающих Печорскую губу от Баренцева моря. Здесь тяжёлые льды вновь задержали коч. Малыгин в ожидании хорошей погоды решил бросить якорь в районе острова Матвеева– небольшого острова, лежавшего на пути традиционного следования поморов из Белого моря на Вайгач и Новую Землю, Степан Гаврилович не рискнул продолжить свой путь дальше ещё и потому, что узнал от встреченных на острове поморов, что двигаться дальше будет просто бесполезно. Дальше при продвижении на восток путешественников-учёных ждал сплошной неподвижный лёд. Погодные условия улучшились 3 августа. К этому времени, прямо на остров, к участникам экспедиции пришла неожиданная помощь. Из Архангельска на остров прибыли два изготовленных специально для экспедиции бота – «Первый» и «Второй» Новые боты на остров Матвеева, были приведены под командованием лейтенантов Сухотина и Скуратова. О последнем, кстати, стоит упомянуть особо. Лейтенант Алексей Скуратов являлся прямым потомком знаменитого Малюты. И возможно это, повлияло на то, что Малыгин именно Скуратова сделал своим первым заместителем, с которым экспедиция была продолжена. Ивана же Сухотина, её руководитель отослал обратно в Архангельск. Этот лейтенант, доставил в губернский центр коч «Обь», единственное сохранившееся судно первого этапа экспедиции. Дальше из-за его порядочной потрёпанности Малыгин отправляться в экспедицию на нём не рискнул. «Первый» и «Второй» в рамках следующего этапа экспедиции прошли пролив Югорский Шар, находящийся между берегами острова Вайгач и Югорским полуостровом. Этот пролив вёл в Карское море. Корабли подошли к проливу 7 августа. Долго по проливу идти не получилось. Уже на следующий день кораблям пришлось встать на якорь. Продолжить путь участникам экспедиции получилось лишь почти через две недели. 24 августа путешественники смогли найти в сплошных льдах небольшой просвет и ботам, наконец-то, удалось выйти в открытое Карское море. Правда, к сожалению, опять недалеко. Пройдя 12 миль к востоку, после выхода из пролива Югорский Шар, полярники по причине сложной ледовой обстановки вновь встали на якорь. Уже 4 сентября на совместном совещании офицеров, унтер-офицеров и кормщиков, проведённом под руководством Малыгина, было решено - экспедиции останавливаться на зимовку в устье реки Моржовки, протекающей по западному берегу полуострова Ямал. Поблизости от стоянки полярники попали на небольшой остров Мясной. Здесь, за следующие 13 дней, провели настоящую научно-исследовательскую работу. Было проведено полное описание острова, а также прилегающего к нему берега; зафиксировали наблюдения над проливами, поведением компаса и было проведено описание небольших речек, впадающих в этом районе в море. Наконец экспедиция уточнила широту данного места. После наступления тёплых светлых дней уже 1737 года, Степан Гаврилович отправляет отряд геодезиста Селифантова для картографии берегов острова Белый – небольшого острова, имеющего размеры примерно 50 на 50 километров. Расположен за Полярным кругом. Возможно потому, что остров постоянно покрыт снегом и льдом, он и носит такое название. От Ямала, как материковой части, остров отделён небольшим мелководным проливом, с протяжённостью в 63 км и шириной от 9 до 27 километров. Назван в честь главного героя нашей статьи – Степана Гавриловича Малыгина. Дальше произошло то, из-за чего пролив и был назван именем Малыгина. Степан Гаврилович первоначально надумал попасть на остров Белый для его картографирования уже самому. К сожалению, сильный встречный ветер с течениями, частые туманы, трудности лавирования в узком проходе, надолго задержали Малыгина в этом районе. 11 сентября 1737 года отряд Степана Гавриловича достиг конечного пункта своего путешествия – устья реки Оби. Всё завершилось к 1 октября. Суда экспедиции прибыли в город Берёзов, где встали на зимовку. Оставив экспедицию на попечение лейтенанта Скуратова, Малыгин отправился в Санкт-Петербург докладывать в Адмиралтейств-коллегию результаты проделанной работы. В этих самых результатах, в частности, было отмечено, что за всё время плавания отряд Малыгина описал и нанёс на карту всё побережье от Югорского Шара до устья Оби, определил широты нескольких географических пунктов, произвёл наблюдения над состоянием льдов, течением, приливами и земным магнетизмом. Определил судоходность рек, впадающих в Обскую губу и Карское море, измерил в нескольких местах глубину моря и Обской губы. Установил возможность, в этих местах развития рыболовного промысла и добычи морского зверя в прибрежной полосе, а также много других полезных сведений. В феврале 1738 года Малыгин прибыл в Санкт-Петербург. С собой он привёз все материалы, оставшиеся от работ отряда (журналы, записи, различные карты). 9 марта учёный представил Адмиралтейств-коллегии свой итоговый доклад с результатами своих исследований и наблюдений. Далее на рассмотрение высокого административного органа был отправлен, на утверждение отчёт «об израсходовании денег и продовольствия». Адмиралтейств-коллегия высоко оценила результаты работ Малыгина. Она поручила профессорам Морской Академии составить на основании представленных им записей «экстракт, полезный для мореплавания». Характеризуя успешную и плодотворную деятельность Степана Гавриловича как полярного исследователя, Ф.П. Литке писал, что Малыгин «исполнил всё, что ему было положено», и «отличился всеми достоинствами, коими мы удивляемся в первейших и наиболее славнейших мореходах, решительностью и неутомимостью». Константин ТАРАКАНОВ , Архангельский краеведческий музей. Научно-методический отдел, сторонник РУСО.
