Почему некоторые люди верят в теории заговора?
ПОЧЕМУ НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ ВЕРЯТ В ТЕОРИИ ЗАГОВОРА? Дело не только в том, кто они или что они знают. Это вопрос зрелости интеллекта.
Не все верят, что трагедия 9/11 — террористический акт
Знакомьтесь — Оливер. Как и многие из его друзей, Оливер считает себя специалистом по событиям 11 сентября. Он проводит большую часть своего свободного времени на конспирологических сайтах и в ходе своих исследований убедился, что террористические акты 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, округ Колумбия, — работа спецслужб. Он утверждает, что таран воздушными судами и, как результат, пожары не могли стать причиной обрушения башен-близнецов Всемирного торгового центра. Единственным объяснением катастрофы Оливер считает действия правительственных агентов, заранее установивших там взрывные устройства. Он понимает, конечно, что правительство обвиняет Аль-Каиду в событиях 9/11, но власти могут сказать все что угодно, разве нет?
Данные опросов свидетельствуют о том, что взгляды Оливера на события 9/11 не являются чем-то необычным: он не единственный, кто думает, что был заговор.
Действительно, есть немало теорий заговора, например о распространении СПИДа, посадке на Луну в 1969 году, о НЛО и убийстве Кеннеди… Иногда теории заговора оказываются правдивыми — Уотергейт действительно был заговором. Но в основном это чушь.
Люди склонны одни свои сомнительные убеждения подкреплять другими, не менее сомнительными
На самом деле теории заговора являются яркой иллюстрацией поразительной правды о человеке: хотя мы умны и образованны, многие из нас до сих пор верят в странные вещи. Вы можете встретить людей, которые считают, что их похищали инопланетяне, что холокоста не было и что рак можно вылечить позитивным мышлением. В 2009 году Институт изучения общественного мнения Харриса Полла обнаружил, что от одной пятой до одной четверти американцев верят в реинкарнацию, астрологию и существование ведьм. Почему люди верят в фантастические вещи?
Вы, конечно, понимаете, что теория Оливера о 9/11 мало реалистична, и у вас может возникнуть интерес: почему он, имея доступ к убедительным доказательствам обратного, считает, что события 9/11 были делом спецслужб?
Я убежден, что Оливер думает так потому, что с этим делом, по его мнению, что-то неладно. Он не сумасшедший, тем не менее его представления о 9/11 являются результатом особенностей функционирования его интеллекта.
Проблема в том, что не для всего есть рациональное объяснение. Если вы спросите Оливера, почему он не считает события 9/11 террористическим актом со стороны Аль-Каиды, он, конечно, будет только рад объяснить вам свои причины: это работа спецслужб, настаивает он, потому что от одного только столкновения воздушных судов с башнями они обрушиться не могли. Он не прав, но это его теория, и он придерживается ее. По сути, он объясняет существование одного из своих сомнительных верований другими, не менее сомнительными.
Психика заговора: доверчивость и некритичность мышления
Теперь давайте немного конкретизируем историю Оливера: выясняется, что кроме событий 9/11 он считает верными и многие другие теории заговора. Он думает, что посадка на Луну была фальсификацией, что Диана, принцесса Уэльская, была убита МИ-6 и что вирус Эбола — это вырвавшееся из-под контроля биологическое оружие. Те, кто хорошо его знают, говорят, что его легко обмануть и что он небрежен в своем мышлении и плохо понимает разницу между подлинными доказательствами и необоснованными спекуляциями.
Оливер считает, что события 9/11 были работой спецслужб, потому что он доверчив. Он страдает от того, что социальные психологи называют «психикой заговора».
В то же время Оливер, как и следовало ожидать, последний, кто признает, что его мнение о событиях 9/11 таково именно потому, что он доверчив. Доверчивые редко считают, что они доверчивы, и консерваторы не думают, что они консервативны.
Порочный интеллект
Единственная надежда на преодоление собственного невежества в таких случаях — это принимать тезис, что другие люди: ваши сотрудники, супруга, друзья — вероятно, знают ваш особенности вашего интеллекта лучше, чем вы. Но даже это не обязательно поможет. В конце концов вы можете просто отказаться слушать, что говорят о вас другие люди и как они оценивают ваш интеллект. Некоторые дефекты неизлечимы.
Легковерие, небрежность и консервативность являются примерами того, что философ из США Линда Загзебски в своей книге «Добродетели ума» (1996) назвала «интеллектуальными пороками». Добавьте сюда ещё халатность, бездействие, жесткость, тупость, предрассудки, отсутствие тщательности и нечувствительность к деталям.
Интеллектуальные привычки и стиль мышления
Умар Фарук Абдулмуталлаб
Для описания Оливера как доверчивого или неосторожного нужно иметь представление об образе его мышления — например, как он продолжает попытки найти информацию о событиях 9/11. Смирение, осторожность и тщательность — это те из интеллектуальных добродетелей, которых Оливеру явно не хватает, именно поэтому его попытки добраться до истины о трагедии 11 сентября неправильны.
Оливер является вымышленным персонажем, но реальные примеры интеллектуальных пороков в реальной жизни найти нетрудно. Рассмотрим случай с подрывником Умаром Фаруком Абдулмуталлабом, который пытался в 2009 году взорвать самолет, следовавший рейсом из Амстердама в Детройт.
Абдулмуталлаб родился в Лагосе, Нигерия, в состоятельной и образованной семье, окончил Лондонский университетский колледж по специальности «Машиностроение». Он был радикализован онлайн-проповедями исламского боевика Анвара аль-Авлаки. Уже один этот факт красноречиво характеризует его интеллектуальный характер. Если бы герой-интеллектуал Абдулмуталлаб не был обманут аль-Авлаки, то, возможно, не оказался бы на трансатлантическом лайнере со взрывчаткой в трусах.
«Горячая рука»: неправильное представление о случайных последовательностях
Утверждение о том, что люди имеют сомнительные убеждения потому, что они глупы или доверчивы, не соответствует действительности. Социальный психолог из США Томас Гилович утверждает, что многие из этих верований имеют «чисто когнитивные истоки», то есть вызваны несовершенством наших возможностей для адекватной обработки информации.
Его пример когнитивного объяснения — «горячая рука» в баскетболе. Идея заключается в том, что, когда игрок забрасывает пару мячей, он скорее всего может забросить и последующие, — успех порождает успех.
Гилович использует подробный статистический анализ, чтобы показать, что феномена «горячей руки» не существует: количество забросов в данном промежутке времени не зависит от производительности игрока в предшествующие промежутки.
Вопрос: почему так много баскетбольных тренеров, игроков и болельщиков так или иначе верят в «горячую руку»? Гилович объясняет, что ФЕНОМЕН базируется на наших неправильных представлениях о случайных последовательностях.
Очень показательно то, что произошло, когда Гилович отправил полученные результаты многим баскетбольным тренерам. Один из них ответил: «Кто этот парень? Каким образом он проводил исследование? Я ему не верю». Это отличная иллюстрация интеллектуальных пороков в действии.
Пренебрежительная реакция выявляет ряд интеллектуальных пороков, в том числе закрытое мышление и предрассудки. Сам собой напрашивается вывод, что тренер отреагировал таким образом потому, что был закрыт или настроен предвзято. В таких случаях, как этот, или как в случае с Оливером, информация не заслуживает доверия просто потому, что воспринимать разъяснения мешают дефекты интеллекта. Менее закоснелый тренер вполне может отреагировать совершенно иначе на доказательства того, что «горячей руки» не существует.
Ситуационные факторы подчас заменяют нам характер
Можем ли мы объяснить поведение тренера, не обращаясь к его личности в целом? Некоторые психологи утверждают, что наше поведение, как правило, лучше объясняется ситуационными факторами, чем нашими гипотетическими чертами характера. Некоторые видят в этом хороший повод вообще усомниться в существовании характера.
В одном эксперименте студентам духовной семинарии было предложено выступить с докладом на территории кампуса. Одну группу попросили рассказать притчу о милосердном самарянине, остальным предложили другие темы. Одним сказали, что у них достаточно времени, чтобы добраться до места проведения лекции, а другим — что им нужно спешить.
На пути к месту проведения лекции все студенты натыкались на человека (актера), нуждающегося в помощи. Студенты, которые думали, что опаздывают, останавливались помочь намного реже, чем студенты, которые были уверены, что успеют к началу лекции.
Принстонский философ Гилберт Харман считает, что главной целью таких экспериментов является «убедить людей, чтобы они посмотрели на ситуационные факторы и перестали пытаться объяснять многие вещи с точки зрения особенностей характера».
Некоторые единомышленники Хармана также возражают против идеи интеллектуальных добродетелей и пороков. Например, они указывают на то, что люди работают, решают проблемы и задачи гораздо лучше, когда находятся в хорошем настроении.
Интеллектуальный характер объясняет интеллектуальное поведение только в сочетании с большим количеством других вещей, в том числе ситуационным фактором и с учетом того, как наш мозг обрабатывает информацию.
Как дефекты интеллектуального характера определяют наши убеждения
С практической точки зрения, самым сложным в работе с такими людьми, как Оливер, является то, что они, скорее всего, обвинят вас в тех же интеллектуальных недостатках, которые вы обнаружите в них. Вы говорите, что Оливер доверчиво считает свою теорию о событиях 9/11 теорией заговора; он отвечает, что вы доверчиво полагаетесь на выводы Комиссии 9/11. Вы говорите, что он отвергает официальную версию о 9/11 потому, что она консервативна; он обвиняет вас в закрытом мышлении за отказ принять теорию заговора всерьез. Если мы сами часто забываем о наших собственных интеллектуальных пороках, то кто мы такие, чтобы обвинять Оливера в неспособности понять, что он считает теорию заговора верной только потому, что он доверчив?
Естественно, никто не застрахован от собственного невежества. Но это не оправдывает Оливера. Дело в том, что его теория никуда не годится, в то время как есть все основания полагать, что башни-близнецы рухнули именно потому, что их протаранили самолеты. То, что вы считаете так же, как написано в официальном отчете о событиях 9/11, не делает вас доверчивым, если имеются веские основания полагать, что отчет правдив. Точно так же скепсис к теории заговора не делает вас консерватором, если имеются веские основания для скептицизма. Оливер доверчив, потому что он опирается на теорию, не имеющую веских оснований, и он консервативен, потому что отклоняет теорию, для которой есть доказательства. Оливер не хочет согласиться с такими выводами, и это отражает дефекты его интеллектуального характера.
Вредные интеллектуальные привычки с трудом поддаются корректировке
Остается проблема, что делать с такими людьми, как Оливер. Если он действительно консервативен, то он этого не признает. Закрытое мышление является одним из самых сложных интеллектуальных пороков. И даже если вы каким-то образом сможете заставить всех Оливеров мира признать свои недостатки, это не обязательно сделает мир лучше. Борьба со своими интеллектуальными пороками требует самопознания и мотивации.
Можно ли осудить Оливера за его слабости? Философы считают, что добродетели имеют положительную мотивацию, а пороки плохую, отрицательную. Но мотивы Оливера не обязательно плохие. Он может иметь точно такую же мотивацию к знаниям, как и интеллектуально добродетельный человек, но находиться в заблуждении из-за своей доверчивости. Поэтому в отношении мотивов и ответственности за свои интеллектуальные пороки Оливер, возможно, не заслуживает строгого порицания. Это не означает, что в таких случаях ничего не нужно делать. Если мы заботимся о правде, то должны заботиться об интеллектуальной подготовке людей, чтобы прийти к истине.
Лучший способ сделать это — правильное образование. Интеллектуальные пороки — это только тенденции мыслить определенным образом, а тенденции могут быть изменены. Наши интеллектуальные пороки уравновешиваются нашими интеллектуальными добродетелями и такими чертами характера, как открытость, любопытство и точность.
Философ Джейсон Баер говорит, что «воспитание интеллектуальных добродетелей» — это, в принципе, лучший способ исправить таких людей, как Оливер.
Что делать, если Оливер зашел слишком далеко и не может изменить свое мышление, даже если бы и захотел? Как и другие вредные привычки, интеллектуальные могут укорениться слишком глубоко. Придется жить с их последствиями.
Попытки спорить с людьми, которые упрямы, консервативны, догматичны или предвзяты, вряд ли будут эффективными. Единственное средство в подобных случаях — попытаться смягчить вред от их пороков для себя и для других.