«Спартак» – великий, а «Зенит» – искусственный? Спор об истинном гегемоне

Красно-белый феномен или финансовый гигант. Под конец новогодних праздников в СМИ вполне логично созрел заочный спор – кто более великий клуб: «Спартак» или «Зенит». В духе времени и то, что начали этот спор не легенды вроде Титова и Аршавина, а Властимил Петржела и Зарема Салихова. Обе эти персоны на сегодня тоже пребывают в легендарном статусе, но их легендарность – немного другая. Если кратко, спор зародился так: 1) Петржела нарёк «Зенит» отцом русского футбола, а «Спартак» назвал сыном-двоечником. 2) Зарема ответила не менее элегантно: «Спартак» великий, потому что рождён в народной любви. Тогда как питерский клуб – это искусственно созданный продукт «Газпрома». Несмотря на некоторую абсурдность этого спора, в нем есть логика. «Спартак» – главный гегемон прошлого, «Зенит» – гегемон настоящего. И если «Зенит» возьмёт очередной титул, то максимально приблизится к «Спартаку» (9 чемпионств против 10). Так давайте разбираться: кто же всё-таки по-настоящему великий (и есть ли такие вообще)? Пока праздники окончательно не выветрились. Вопрос первый Нужно сразу определить: что такое величие? Очевидно, это не число трофеев и даже не эффектность их завоевания. Настоящее величие – это воплощение в себе новых смыслов или идей. Если переносить это в футбольную плоскость, речь про стиль и личностей, которые его определяют. Голландия Кройффа и Михелса не выиграла ничего (Евро-1988 взят уже без Йохана), но эта команда изменила футбол навсегда. И очевидно та голландская команда более великая, чем сборная Германии, которая оставила их без золота в 1974-м. «Спартак» 90-х – это не только многократный чемпион России. Это культурный феномен, вышедший за пределы футбола. Кусочек жизни тех лет. Как 99-я «Лада», пейджеры и настоящие фанатские драки. Про «Спартак» 90-х слышал каждый (даже далекий от футбола), его стеночки и забегания стали сначала культом, потом мемом. Про матчи с «Арсеналом» и «Реалом» до сих пор делают ролики в ютюбе, а распад той команды – как и подобает великим – стал триллером, драмой и комедией в одном лице. Со странными африканцами, с шестью вратарями в составе, каждый их которых не тянул на первого номера (помните Баги и Шафара, например?), с кризисом лучшего тренера России, разделом имущества и началом безтрофейнной эры. Конечно, тот «Спартак» стал собой ещё и потому, что в стране из развлечений были лишь пустырь и телевизор. В современной индустрии удовольствий и кликовой ментальности такой клуб просто не мог бы родиться снова. Если бы его не добила бессмысленность существования российского футбола, это сделал бы ещё более бессмысленный Влад А4. Вопрос второй Величие – это непрерывный процесс? Или однажды, даже будучи великим, можно им перестать быть? Простой пример. «Торпедо» – великий клуб? Сейчас, очевидно, нет. Сейчас это легендарный клуб, который проходит зимние сборы в Тамбове. А когда-то за «Торпедо» играли Стрельцов, переживший одну из главных драм в истории спорта, и другие великие игроки, когда-то эта команда была настолько любима народом, что даже после десятков лет прозябания у нее заметная группа болельщиков. Все это величие когда-то было. Но смысла в самом «Торпедо» больше не осталось. Величие – это краткий момент во времени. При всём уважении к Романцеву и Старостину и другим легендам нынешний «Спартак» уже давно не великий. Он больше не культурный феномен или что-то выходящее за пределы локальной футбольной тусовки. Он лишь бренд. Самый известный в России и популярный, но бренд. Чтобы снова стать великим, «Спартаку» нужен новый смысл. Что это будет – даже сложно представить. Потому что дело даже не в чемпионствах и еврокубках. Если «Спартак» накупит топовых иностранцев, возьмёт лучших на российском рынке (чтобы посадить их на лавку в ЛЧ) и дойдёт таким образом до полуфинала или финала, это не сделает его снова великим. Нужно что-то более глобальное и идейное. Вопрос третий А «Зенит» – это что тогда? Опять же – важно в какой период. «Зенит», который взлетел в начале 2000-х благодаря классным талантам академии, а не деньгам? С кувырками Аршавина и Кержакова, забегами Быстрова и злостью молодого Денисова. Это было очень ярко. На уровне пионеротряда Ярцева, если не выше. Или тот «Зенит», за который Андрей Аршавин играл уже в статусе будущей легенды, который взял самый крутой еврокубок в российской истории – с победами над «Баварией», «Вильярреалом» и «Байером»? Да, это уже было после прихода «Газпрома» в 2005-м, но тогда российская лига была безумно конкурентная (в том числе и за счёт судейских скандалов), а еврокубки в таком топовом составе казались очень далёким удовольствием. То есть те достижения «Зенита» ничем не хуже успехов «Спартака» 90-х. В культурном и идейном смысле это было тоже очень интересно. За ту команду многие болели, как когда-то за «Спартак». И именно тот «Зенит» сделал самый значимый вклад в фан-базу клуба за пределами Питера. «Зенит»-2008 навсегда стал частью самого счастливого времени современной России – конца 2010-х. С Евро, уютным курсом доллара и свободными горизонтами. В этом плане та команда – тоже великая. В российской парадигме. То, что так нельзя даже близко сказать про нынешний «Зенит» Семака, не проблема Семака. Он хороший тренер, хоть пока и не доказал это в ЛЧ. Кажется, в последние лет пять в российском футболе даже Гвардиола показался бы странным шабашником. В одной лиге играют умирающие «Тамбов», «Томь», «Алания», «Химки» и там же - позолоченные Малком и другие легионеры «Зенита». Или «Спартака», который тоже тратился много, но более бездумно. В этом просто нет смысла. Ни футбольного, ни культурного. А если нет смысла, нет и величия. Как его нет и в тех клубах, которые сейчас заочно спорят об этом.