Кто и что мешает Павлу Грудинину стать президентом России.
Несмотря на отсутствие многих ключевых компетенций, необходимых для исполнения должности Президента России, директор ЗАО "Совхоз имени Ленина" Павел Грудинин вполне мог бы им стать.
Если бы не две существенные помехи, играющие в его грядущей неудаче решающую роль.
Осмелюсь утверждать, что именно эти два камня преткновения и есть та истинная причина, по которой Грудинин сейчас не станет Президентом России, хотя персонаж он несомненно симпатичный и с серьёзным политическим потенциалом, который можно реально нарастить в ближайшие несколько лет, если не уйти в размены в разных мелких договрняках с властью за посты типа губернаторского и прочие сбросы пара в свисток.
Что это за причины?
Первая - не субъективная, а субъектная. Есть некий субъект, который реально мешает Грудинину стать президентом России.
Вторая причина - не объективная, а объектная. Нет одного важного объекта, который реально дал бы основания Грудинину стать Президентом России.
Так кто и что мешает Павлу Грудинину?
1. Кто мешает Павлу Грудинину стать президентом России.
Ответ на этот вопрос может вызвать неприятие некоторой части читательской аудитории, но этот ответ абсолютно объективный, очищенный от вкусовых пристрастий как самого автора, так и довольно большой электоральной группы, сохраняющей левую ориентацию.
Этот "Кто" - Владимир Ильич Ленин. Два бюста которого стоят на столе Павла Грудинина.
Ленин мешает сегодня Грудинину стать Президентом России. Этот тезис подкрепляется чисто математически. Для Победы в России нужно получить более 50-ти процентов голосов избирателей. Не секрет, что фигура вождя мирового пролетариата и создателя Советского государства не пользуется сегодня у большей половины электората безусловно сакральным статусом. Проще сказать - Ленин не является для более половины электората той фигурой, отождествление с которой или с идеями которого в нынешней России поможет стать Президентом большинства населения. Такова ментальная и электоральная реальность современной России. Повторяю - сам я вовсе не отношусь с яростью к фигуре Ленина, признаю его гениальность и решающее значение в истории России в ХХ веке, но мои вкусы в данном случае не есть вкусы большинства избирателей и я в этом себе отдаю отчёт.
Больше того - отдавая дань масштабу и роли Ленина, относясь к нему с огромным уважением, я сегодня ни в коем случае не стал бы голосовать за него, пойди он на выборы Президента России. Просто потому, что я не считаю сегодня необходимой ни политику военного коммунизма, ни политику нэпа - при полном понимании того, что тогда ничего другого предложить стране было нельзя. Но Ленин - это определённая концепция, он ничего другого проводить и не может, и эта концепция власти между гражданской войной и нэпом меня не устраивает. Ленин же никакой иной политики проводить и не может в силу своей идеологии. Народ не любит олигархов, но это не значит, что народ готов полюбить партийную аристократию и готов снова призвать её на власть. Нелюбовь к олигархам не значит, что народ вообще не любит никакой частной собственности и готов снова пойти на тотальное огосударствление всего и вся до последнего ларька по ремонту часов или обуви с последующим превращением аппарата управления единственной правящей партии, управляющей госсобственностью от имени общества, в особый привилегированный правящий класс со всеми известными нам последствиями - превращением в закрытую касту вплоть до коррупции партийной верхушки, перестройки и ваучерной приватизации.
Кроме того, радикальная часть левых - воинствующие атеисты, но не такова большая часть общества. Повторяю - можно не уважать Кирилла как Патриарха, епископат как бюрократический орган РПЦ, их деятельность и у верующих не всегда вызывает одобрение и поддержку, но у большинства это неуважение вовсе не распространяется на всю церковь в целом как исторический институт и православие как духовную ценность русских, с которой люди ни в коем случае не готовы расстаться. Клерикализация светской власти - это плохо, тут есть консенсус у верующих и неверующих, но и антицерковная политика государства неприемлема народу тем более. Это статистика, и к вкусам активной богоборческой части населения она не имеет никакого отношения. Молчаливое большинство ходит в церковь два-три раза в год - на Рождество, водосвятие и Пасху, как может чтит её и снова репрессировать священников не позволит.
Все эти политические ориентиры ассоциируются у современного россиянина средних лет именно с фигурой Ленина. Ленин (в отличие от Сталина) - фигура сегодня в среднем массовом сознании дискуссионная, спорная, не объединяющая, а, скорее, разъединяющая. Потому и любой отсыл к фигуре Ленина, любое ассоциативное соотнесение себя с ним вызывает у среднего умеренного избирателя напряжённое состояние. Настороженность. Решению отдать голос за такого кандидата это никак не способствует.
2. Что мешает Павлу Грудинину стать Президентом России.
Павлу Грудинину мешает стать Президентом России его ассоциация с КПРФ. Популярность левой идеи в России сочетается с крайней непопулярностью самой КПРФ. И, как ни странно, именно мягкость курса современных коммунистов вменяется КПРФ в вину сильнее всего. Те, кто не согласен с радикальным коммунизмом, не могут простить КПРФ сочетание социал-демократической политики с коммунистическим названием партии и леворадикальной символикой. Радикальные же коммунисты не могут простить КПРФ социал-демократический гибкости, которую они принимают за беспринципность и торговлю принципами революции.
В России существует колоссальный запрос на социалистическую, точнее социал-демократическую партию. На умеренно социалистический курс в политике и экономике, сочетающий многоукладную экономику с главенством госсектора, политику обуздания эгоизма частных крупных корпораций и монополий в сочетании с социальной защитой трудящихся классов и мощным профсоюзным движением, на приоритет общественных ценностей над групповыми и частными, и именно на этих принципах мыслится социальная справедливость, которой так требует население от власти - и не находит этого.
Такую политику, не основанную на вооружённом захвате власти узкой группой профессиональных революционеров, с последующей полной экспроприацией всякой собственности и политикой диктатуры "пролетариата", в реальной жизни выражающейся виде диктатуры группы партийных вождей, где в схватке за власть одна группа физически убивает все прочие оппонирующие группы, Ленин и Сталин называли меньшевизмом, соглашательством и оппортунизмом. И они были совершено правы. Так это и называется. Это политика Каутского, названного Лениным ренегатом, и Эдуарда Бернштейна, лидера европейских социал-демократов, который справедливо упрекал Ленина в недооценке способности капитализма к эволюции, ведущей к социализации капитализма, а так же в абсолютизации тенденций крупных корпораций к монополии, в то время как одновременно имела место тенденция развития конкуренции. Акцент на классовой борьбе игнорирует другую сторону медали - вынужденное сотрудничество классов в общих целях, что ведёт к развитию демократических институтов. Развитие демократии, как полагал Бернштейн, должно идти через муниципализацию, то есть через развитие местной демократии - совершенно современный тезис. Именно этим путём и собирается идти Россия. Так же Бернштейн предлагал пересмотреть приоритет термина "интернационализм", полагая, что тезис "пролетарий не имеет отечества" - устарел и вообще некрасив, ибо пролетарий всё более становится гражданином своего государства с его общенациональными интересами. В этом случае общенациональные интересы преобладают над классовыми.
Жизнь показала правоту Бернштейна, а не Ленина, в этих вопросах. Придя к власти и попав в ситуацию геополитического противостояния государства, коммунисты идею гражданства сделали основой пропаганды патриотизма ("У советских - собственная гордость!" - говорил самый популярный советский плакат) и отодвинули интернационализм на второй план, то есть использовали в зависимости от текущей необходимости оба противоречащих друг другу тезиса. Но признать это коммунисты были не в состоянии, а свергнувшие коммунистов либералы вообще не интересовались дискуссией в стане левых. Потому аргументы меньшевиков и социал-демократов остались без исторической оценки и осмысления.
Так же Бернштейн критиковал ленинский принцип диктатуры пролетариата, предупреждая о его превращении в диктатуру партийных вождей - что и случилось в реальной жизни. И это так же не нашло оценки в левом движении, пока оно вовсе не ушло с политической арены.
А напрасно - рациональное, а не истерично-эмоциональное осмысление доводов оппонентов Ленина могло внести много полезного в теорию социализма. Это сделано не было - и социализм стал учением проигравших.
Надо сказать, что сам Грудинин, держащий на столе аж два бюстика Ленина, самим Лениным был бы безусловно расстрелян как меньшевик и оппортунист. И это было бы правильно, ибо Грудинин и есть меньшевик и оппортунист с точки зрения радикального ленинца - он апологет не ленинского и не сталинского, а шведского социализма, то есть той модели социал-демократии, где сохраняется частная собственность как основной принцип, а это принципиально отвергалось как Лениным, так и Сталиным. Который тоже законопатил бы Грудинина в ГУЛАГ, если бы тот не успел сбежать из России на каком-нибудь пароходе. Самая главная ирония момента в том, что Грудинин выступает от лица партии, где его взгляды подвергаются критике в главном теоретическом наследии этой партии. Но двусмысленное положение самой КПРФ - это проблема КПРФ, а не Грудинина, хотя на Грудинина падает отсвет такой двусмысленности.
Нет такой партии?
Если бы Грудинин был самостоятельным социалистом и создал свою социал-демократическую партию, от лица которой шёл бы на выборы, он имел бы все шансы на победу. Он получил бы мощную опору в виде своей социальной базы, увёл бы половину электората от КПРФ, Единой России, ЛДПР и забрал бы весь электорат от СР. Ибо в России электорат в подавляющем большинстве именно социал-демократический. Коммунисты в чистом виде - это сегодня маргиналы без шансов на успех на выборах - никто не захочет под лозунгами социальной справедливости пережить вторую экспроприацию с последующим тотальным дефицитом товаров массового потребления, что неизменно приходит вместе в директивной плановой экономикой. Люди хотят не экспроприации, а социальной справедливости - а это разные вещи. Не дефицита, а разумного выбора в потреблении. Комфорта, а не аскетизма. Понять это коммунисты не могут - и потому проигрывают безнадёжно любые способы прихода к власти, кроме вооружённого восстания.
Возможно у Грудинина будет шанс после выборов создать и возглавить социал-демократическую партию России. Это был бы по всем статьям выигрышный проект, который создал бы в России стабильную двухпартийную систему, где консерваторы и социал-демократы сменяли бы друг друга у власти и со сменой курса в стране не случалась бы каждый раз сопровождаемая крахом государства революция. Во всяком случае, если этого не случится после выборов, партийная структура страны так и останется архаичной и неадекватной запросам общества. КПРФ с её противоестественным союзом социалистов и коммунистов не в состоянии именно из-за своей двойственности получить уверенную электоральную опору - её не любят ни те, ни эти. Прочие левые секты и вовсе безнадёжно маргинальны. Партия власти вызывает устойчивое отвращение массового избирателя. Цивилизованной же социалистической партии в России нет, и именно это является причиной перманентного политического кризиса властвующего режима. Система неадекватна, на имеющихся партиях общество в будущее ехать не желает. На выборы вскоре вовсе перестанут ходить, и винить в этом общество - значит не понимать, чего оно на самом деле хочет. Общество нам не поменять, так отчего же не попробовать поменять партии?
России нужна современная цивилизованная и адекватная времени социал-демократия. Выраженная прежде всего в адекватной социал-демократической партии, основу которой может составить электорат Грудинина. Эта партия - ПАРТИЯ НЕ РЕВОЛЮЦИИ, А СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ - непременно должна опираться не только на наследие Маркса с Энгельсом, на опыт Ленина и Сталина, но и на некоторые работы Каутского, Плеханова, Струве, Прокоповича, Бернштейна и Грамши. Нужна своя собственная исследовательская работа и своя идейная конструкция русской социал-демократии, адекватная вызовам XXI века. С учётом всего мирового опыта, включая советский в первую очередь. В этом случае в движение вольются и такие электоральные группы, которые стоят за так называемыми партиями Старикова и Кургиняна. Сегодня для этих людей в политикуме нет приемлемой партии для голосования. С партией Грудинина такой выбор может появиться. Для всей политической системы это будет несомненно лишь стабилизирующим фактором.
Размежеваться, чтобы объединиться.
Прежде всего надо подчеркнуть - современная российская социал-демократия ни в коем случае не должна становиться копией европейских социал-демократий. Это - политическая смерть, и немедленная - европейские социал-демократы давно стали мягко либеральными буржуазными партиями и потеряли поддержку трудящихся классов. Это и есть самые настоящие оппортунисты и соглашатели, предавшие своих избирателей и перешедшие на службу к крупной буржуазии. Если Россия возьмет за основу их идейное наследие, то российская социал-демократия за год превратиться в ещё одну версию либеральной партии. Допустить такое - смерти подобно. Российская социал-демократия должна размежеваться с европейской и быть намного ближе к Ленину и Сталину, чем европейская. Но ни в коем случае не сливаться с коммунистическими вождями и не становиться коммунистами. Солидаристами - да, коммунистами - нет. С коммунистами социал-демократии тоже надо размежеваться. Задача социал-демократов - не готовить революцию, а предотвращать её, разрешать и сглаживать классовые конфликты, существование которых социал-демократы несомненно признают, ибо признают многоукладность экономики как базу для наличия классов с несовпадающими интересами в обществе, что создаёт почву для классовой борьбы.
Но конфликт сам по себе вовсе не обязательно должен быть деструктивным. Он может быть и конструктивным - в деле формирования согласовательных процедур и институтов. Это развивает социум, делает его сложнее и цивилизованнее. Классовая борьба должна не разрушать социум, а укреплять его, для чего должна быть не бесполезной, а приводить к результату при мирных формах её осуществления. Это именно задача работающих институтов демократии. Тех, которые не может заблокировать сословно привилегированное положение буржуазии. Это возможно, как показывает практика некоторых передовых стран Запада, хотя и там далеко не все проблемы удалось решить. Однако и утверждать, что советские коммунисты реально решили проблему народовластия и демократии - это или не знать и не понимать реальности, или глумиться над историей. Я уже не говорю о расстреле матросов Кронштадта и тамбовских крестьян под предводительством Антонова, о много лет действовавшем институте внесудебных расстрелов решениями особых троек. Один новочеркасский расстрел бастовавших рабочих 1 - 2 июня 1962 года является лучшей иллюстрацией всей иллюзорности советской демократии. А это было не единственное такое событие. При советском коммунизме единственным субъектом политической воли была правящая партия в лице своего Политбюро. Даже ЦК не мог иметь другого мнения, не говоря уже о рядовой партийной массе. Фракции в компартии были строжайше запрещены как страшная ересь. Других организационных форм для инакомыслия не существовало. Говорить же о том, что Советы, сформированные на безальтернативной основе по разнарядке партийных органов, могли быть самостоятельны в выражении своей позиции - это значит впадать в кощунственную ложь. Методы работы с классовыми противоречиями у коммунистов и социал-демократов разные и разница эта принципиальная.
"Справедливая Россия" не смогла занять эту нишу не потому, что врождённо больна бледной немочью социальной базы и организационным бессилием партийных вождей, а потому, что её электорат был принудительно размыт, распределён между парламентскими партиями и остался в рядах Единой России, ЛДПР и КПРФ. А так же в рядах вообще недовольных политической системой и протестно голосующих "против всех". Не СР, а вся искусственно сконструированная при Ельцине и доставшаяся в наследство Путину политическая система не позволила своевременно создать в России адекватную времени социал-демократию. Хотя разговоры об этом постоянно возникают в высших коридорах власти. Сейчас такой момент настал. Если кто-то сумеет провести в жизнь соединение Грудинина и социал-демократической партии России, множество кризисов в стране разрядится и придёт к мирному разрешению через процедуру согласовательного политического процесса. Если всё останется как сейчас, взрыва не избежать
Именно эти соображения внушают надежду на перемены в политической системе России после выборов Путина. Это было бы рациональное решение, очень востребованное народом.