Детская преступность на закате Российской Империи
IVANETSOLEG – о причинах феномена детских правонарушений на материале тех лет.
Если проанализировать криминологические работы конца ХIХ – начала ХХ веков в России, то мы с ужасом обнаруживаем, что ряд специалистов уже тогда предупреждали власти о надвигающемся коллапсе. Но зажравшиеся элиты были настолько жадны, что предпочитали не обращать внимание на данный факт... Итог – 1917 год. Если посмотреть подробно социальный портрет основной массы ярых революционеров тех времен(я не говорю про вождей и политических зачинателей),то мы увидим....маргинального россиянина. Движущей силой любой революции являются маргиналы, криминалитет и люмпены. А уж кто их политически возглавит – не суть важно....
В период же с 1901 по 1910 год общая преступность выросла на 35%, а детская — на 112%. В «Журнале Министерства юстиции» делали выводы о том, что «в сфере преступности наблюдаются резкие колебания в период тех или иных крупных переворотов в строе общественной жизни, например аграрных кризисах, финансовых затруднениях, всевозможных народных бедствиях, политических движениях, религиозных волнениях, кризисах морали или, наконец, различных метеорологических явлениях». Таким образом, состояние аномии возникло в условиях, когда «старые нормы» уже не представлялись подходящими, а новые, зарождавшиеся, были слишком туманными и нечётко сформулированными, чтобы служить эффективными ориентирами в поведении. Поэтому в обществе в такой ситуации происходит резкое возрастание случаев девиации.
Юрист М. Н. Гернет писал: «если преступность взрослых сравнивают с приливающим и отливающим морем, то преступления детей — пенистая влага приливающих волн. Не в пене сила, но и она обращается в волны».
По выводам уголовной статистики более двух третей всех взрослых преступников начали своё преступное поприще с ранней молодости, побуждаемые к этому отсутствием дома и каких-либо наставлений со стороны взрослых, ни говоря уже о воспитании. Большинство детей правонарушителей встали на путь преступности очень рано, в возрасте от 8 до 12 лет. Криминалисты того времени осознавали, что самый опасный преступник — это начавший с детства. «Рост детской преступности страшен не только сам по себе как показатель глубокого морального падения целых слоёв детского населения, он имеет и другую сторону. Из ребёнка, вступившего на путь порока, не может сделаться честный человек; падая всё ниже, он, становясь взрослым, обычно превращается в преступника-рецидивиста. Следовательно, усиление преступности означает увеличение армии взрослых преступников»
Юрист П. И. Ковалевский задался вопросом: «Какие же самые главные и важные причины преступности?» И определил, что это бедность и нищета народа, невежество и нравственная тьма, повальные голод, эпидемии, пожары и потопления, — всё это условия, надрывающие физические и духовные силы человека. Юрист Г. Дагаев отмечал, что «среди причин преступности несовершеннолетних на первом месте деморализующее влияние семьи. Прежде всего, конечно, пример родителей... По данным нашей статистики, 20% незаконнорождённых становятся преступниками. Трудно ожидать, чтобы дети, с самых ранних лет вдыхавшие эту морально заражённую атмосферу, не отравились сами и не унаследовали в некоторой степени порочной организации своих родителей. Но если родители не представляют из себя субъектов с порочными наклонностями, то в большинстве случаев бедность семьи, выгоняющая их с раннего утра до поздней ночи на поиски работы и пропитания, не менее вредно отражается на детях.
Большинство из них, благодаря этому обстоятельству, растёт предоставленное самим себе, улице, или надзору соседки, сомнительного нравственного достоинства. Нечего и говорить о каком либо воспитании, образовании этих детей. Невежество, безграмотность более всего дают преступников».В основном специалисты были единодушны в определении главных причин детской преступности, среди которых были развращающая обстановка жизни ребёнка, беспризорность, нищета и деморализующее влияние семьи. На первом съезде русских исправительных заведений для малолетних, проходившем в 1886 году в Москве отмечали «подавляющее и безусловное влияние на преступность малолетних, с одной стороны окружающих их обстоятельств и среды, а с другой — состояние их умственного и нравственного развития. Развращённость и преступность родителей или совершенное их отсутствие, полная бесприютность и глубокая нищета, а, следовательно, неудовлетворенность самых насущных потребностей, отсутствие нравственного и умственного воспитания и развития. Лишённые крова и надзора родителей, они должны стать бродягами; лишенные родительской опеки и средств к жизни, понятно они станут нищими и ворами».
Юрист Д. Дриль писал, что причиной преступлений является «дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественных нравов». Он считал, что объяснение преступности надо искать «во влиянии социальной среды, в воздействии на человека целого ряда условий окружающих его со дня рождения, и во время его детства, юношества и после»
В «Журнале Министерства юстиции» отмечалось, что «главная причина преступности детей — нищета голод и холод... от нищенства дети постепенно переходят к мелким кражам».
Журнал «Тюремный вестник» в 1908 году писал, что «давно признано наукой уголовного права, что главными причинами преступлений малолетнихявляются: 1) пренебрежение нравственным и умственным воспитанием детей и отсутствие надзора за их поведением; 2) нищета и неудовлетворение самых насущных жизненных потребностей и 3) развращённость родителей значительного числа преступных детей».А на втором Всероссийском съезде по ремесленной промышленности в 1911 году представитель Главного Тюремного управления М. П. Беклешов назвал следующие причины развития преступности вообще и среди детей в частности: «алкоголизм, проституция, бедность, жилищные условия».
Значительное преобладание преступности среди мальчиков, для многих из которых это было средством существования, было связано ещё и с тем, что девочки, помимо правонарушений для удовлетворения экзистенциальных потребностей в пище и одежде, а также для развлечений зарабатывали проституцией. При этом мальчики выполняли роль сутенёров, карьера которых часто начиналась с 14-летнего возраста. К примеру, газеты в начале 1900-х широко освещали процесс, когда в Таврическом саду столицы была задержана воровская шайка девочек в возрасте 14–15 лет, называвшаяся «Гайда» и промышлявшая кражами и развратом. Как выяснилось, девочки были «обязаны» падением своим мальчикам, которые состояли при них сутенёрами и путём угроз и побоев вымогали деньги.
Юрист С. К. Гогель на основании попечительских книг за 1910 год собрал материалы о личной и семейной обстановке малолетних правонарушителей, проанализировав их занятия, образование и причины, повлиявшие на развитие преступных наклонностей. Из 1155 человек 11% составляли девочки. По роду поступков более 90% и среди мальчиков и среди девочек составляли кражи, причём девочки совершали в основном домашние кражи. Остальные преступления составляли обман, нищенство, присвоение и растрата. Среди мальчиков встречалось больше случаев растраты и даже мошенничества, 35% малолетних мальчиков употребляли спиртные напитки, а 10% девочек занимались проституцией. Преступления мальчиков чаще носили групповой характер и были связаны с опасностью и риском.
В 1910 году в Санкт-Петербурге начал работу первый в России детский суд, в который за первые три недели поступило 398 дел на мальчиков и 33 на девочек (до этого детей и подростков судили общие суды). 89% родителей несовершеннолетних преступников принадлежали к бедному трудовому классу. В некоторых делах обратила на себя внимание полная детская незрелость мотива и отсутствие оценки совершённого. В ряде случаях преступления совершались малолетними девочками исключительно под влиянием возбуждающегося по самым незначительным поводам чувства, которое не находило никакого противовеса в представлениях о последствиях деяния. Мальчики же совершали преступления под влиянием детской ссоры или угрозы, раздражения против родителей или просто для развлечения. «Поджоги совершались также и ради потехи, из удовольствия посмотреть, как будут гореть избы, и будет сбегаться народ, а в некоторых случаях и под влиянием тоски по родному дому и родителям, при отдаче в "чужие люди", в качестве прислуги, работников и учеников».
В докладе мирового судьи по делам малолетних Н. А. Окунева, прочитанного 27 марта 1911 года в заседании Санкт-Петербургского Общества патроната было сказано, что всего за 1910 год санкт-петербургский детский суд приговорил к тюрьме 69 мальчиков (24%) и 1 девочку, к аресту — 3 мальчика и 1 девочку, помещено в исправительный приют или колонию было 38 мальчиков (10%) и 15 девочек, отдано под ответственный надзор 243 мальчика (64,3%) и 23 девочки (57,5%), оправдано 151 мальчик и 25 девочек.
Ещё одним проявлением девиации малолетних было употребление алкогольных напитков, которое, как отмечалось на первом Всероссийском съезде по борьбе с пьянством, «у детей встречается гораздо чаще, чем это принято думать... 90% пьющего населения начинают обучаться употреблению спиртных напитков в юные годы». Из 43 опрошенных детей в Петербургской школе для мальчиков в возрасте 8–11 лет с водкой были знакомы 37 человек.
...
Из 159 девочек в возрасте от 8 до 15 лет, пили 149, т. е. 93,7 %, из них некоторые «ежедневно», другие «уже давно», третьи «бывали пьяны». Как видно, пьянство было свойственно и мальчикам и девочкам, отличия были только в частоте и месте употребления, а также качестве напитков.
...
Для мальчиков основным местом употребления алкоголя были трактиры и ремесленные мастерские. Юрист Д. А. Дриль, анализируя положение учеников ремесленных мастерских, отмечал, что они «находят забвение в легкодоступном, всегда сподручном средстве — вине... за первым отвратительным впечатлением наступает благодарное забытьё: исчезает боль, исчезает мрачная и душная мастерская... и вот мало—по малу он становится пьяницею». Проблема стояла настолько остро, что в начале 1900-х на всех цеховых сходах мастеров Санкт-Петербурга были приняты решения о запрещении питья пива, водки и крепких напитков в мастерских, а за нарушение накладывались штрафы.
...
Согласно статистике среди детей случайные преступники встречались чаще, чем среди взрослых, в силу того, что они не были знакомы с основами законодательства и поэтому нарушали его, не задумываясь о последствиях, порой не понимая, что совершили преступление и легче чем взрослые вступали на путь обмана, мошенничества и порока. Ребёнок был не знаком даже с основными институтами права и нарушал их «с лёгким сердцем, не понимая, что совершает преступление. Если ему даже и было известно, что можно делать и чего нельзя, он легче,
чем взрослый человек поддаётся искушению, соблазну, случайному впечатлению»
Юрист А. И. Зак проанализировав свыше трёх тысяч анкетных листов, отражавших дела о преступлениях совершённых в 1908 и 1909 гг. детьми и подростками до 17 лет в Москве, и разбиравшихся у мировых судей и в Окружном суде, разделив малолетних преступников на три типа.
Первый тип подростка-преступника «вступает на путь преступности не отдавая себе отчёта в том, что делает. Подчас он делает это просто из шалости, подчас он охвачен порывом, стремлением к какой-либо цели и, чтобы достигнуть ея, он способен на поступки, в которых тотчас же раскаивается. Импульсивность, стремительность, желание как можно ярче проявить себя — вот что во многих случаях руководит таким подростком».К этой же категории Зак отнёс и часть детей-бродяжек, «в странствованиях своих по белому свету не раз вступающих на путь нарушения права», которые случайно стали преступниками и "на странствование их обрекает подчас нужда, подчас полный распад семьи; иногда же их странствования являются следствием детской любознательности, "охоты к перемене мест",стремления всё узнать, всё разведать, всё посмотреть».
Прямо противоположным типом являлся по классификации тип детей-преступников с дурной наследственностью, с прирождёнными дефектами психо-физической организации, с крайними проявлениями ранней развращённости. В большинстве случаев здесь играла громадную роль дурная наследственность. «Раз вступив на преступный путь, такой подросток быстро и уверенно шествует по нему, успевая к 15-16 годам создать для себя и соответствующую "философию жизни". ...Это дети, ещё при рождении отмеченные суровой рукой судьбы и обречённые ею подчас на вырождение: дети алкоголиков, сифилитиков, закоренелых преступников». Третья категория детей — это "вставшие на преступный путь вследствие ударов суровой нужды и так часто нужду сопровождающего семейного распада. Не шалость, не детский порыв увлёк их на путь преступности: они часто не знают детства с его невинными радостями, с его шалостями и порывами. Не уродство в физическом и нравственном отношении толкнуло их на путь нарушения права: они вполне здоровые, нормальные дети. На преступный путь их толкнули две страшные силы — холод и голод, две силы, действия которых тем более ужасно, чем дальше общество стоит от нормального, справедливого порядка«.Данной классификации детской преступности в значительной степени присущ характерный для рассматриваемого периода подход, когда значительное влияние оказывали физиологические и наследственные причины.
Изображение: Ryanag, 1921 год
По данным журнала «Вестник благотворительности» из 100 осуждённых в период с 1889 по 1893 год 71,4% были совершенно безграмотными. Из всей массы преступлений 50% давали бедные семейства, 35% — дети бродяг, нищих, публичных женщин и только 15% принадлежали к более или менее зажиточным семьям.
В журнале «Призрение и благотворительность в России» приводились стихи малолетнего преступника:
«В раннем детстве нас покинули
В жертву горю и нужде
Под чужой порог подкинули...
Вихри буйные, мятежные
Нам качали колыбель,
Пела песни безутешные
Заунывная метель,
Возрастили нас несчастия,
Припевали холода,
Ласки, доброго участия
Мы не знали никогда».
В этих строках жалоба на тяжёлые условия, в которых рос ребёнок, не знавший заботы и ласки, и результатом этого стал преступный путь.
В конце ХIХ века 50% малолетних правонарушителей лишились с ранних лет родителей и «не имея знаний, необходимых для труда, а часто даже не имея сил физических, ребёнок обращается к самому простому способу существования, к бродяжничеству и нищенству: он выпрашивает себе подаяние, переходя с места на место. Но нищенство плохой корм: им одним просуществовать трудно. Вот почему малолетний переходит незаметно, от пассивного выпрашивания милостыни, к мелким мошенничествам, а от них к краже. Если благодаря счастливому стечению обстоятельств, ребёнок для заработка попадёт не на улицу, а на фабрику или в мастерскую, то и здесь его ожидает мало хорошего. Кампания пьяных мастеров, бесцеремонная эксплоатация слабых детских сил дадут также весьма печальные результаты».
Анализ причин детской преступности в начале ХХ века привел к тому, что законодатели, деятели науки и практики, представители исправительных колоний и приютов, международные тюремные конгрессы пришли к единому заключению, что меры ответственности по отношению к малолетним и несовершеннолетним преступникам должны иметь не столько карательный характер, сколько исправительно-воспитательный характер. А с целью предупреждения преступлений принудительно-воспитательным мерам должны быть подвергнуты покинутые дети, дети преступников и безнравственных родителей, пьяниц, бродяг и нищих.
Источники:
-Синова Ирина Владимировна. Дети трудящегося населения в городском российском социуме в 1861- 1914 гг.: проблемы девиантности и виктимизации. Санкт-Петербург, 2014.С.179-215
-Синова Ирина Владимировна.«Гендерный анализ девиантного поведения подростков на рубеже XIX-XX веков», Вестник ТвГУ. Серия «История», № 3 2013. С.117-124
В период же с 1901 по 1910 год общая преступность выросла на 35%, а детская — на 112%. В «Журнале Министерства юстиции» делали выводы о том, что «в сфере преступности наблюдаются резкие колебания в период тех или иных крупных переворотов в строе общественной жизни, например аграрных кризисах, финансовых затруднениях, всевозможных народных бедствиях, политических движениях, религиозных волнениях, кризисах морали или, наконец, различных метеорологических явлениях». Таким образом, состояние аномии возникло в условиях, когда «старые нормы» уже не представлялись подходящими, а новые, зарождавшиеся, были слишком туманными и нечётко сформулированными, чтобы служить эффективными ориентирами в поведении. Поэтому в обществе в такой ситуации происходит резкое возрастание случаев девиации.
Юрист М. Н. Гернет писал: «если преступность взрослых сравнивают с приливающим и отливающим морем, то преступления детей — пенистая влага приливающих волн. Не в пене сила, но и она обращается в волны».
По выводам уголовной статистики более двух третей всех взрослых преступников начали своё преступное поприще с ранней молодости, побуждаемые к этому отсутствием дома и каких-либо наставлений со стороны взрослых, ни говоря уже о воспитании. Большинство детей правонарушителей встали на путь преступности очень рано, в возрасте от 8 до 12 лет. Криминалисты того времени осознавали, что самый опасный преступник — это начавший с детства. «Рост детской преступности страшен не только сам по себе как показатель глубокого морального падения целых слоёв детского населения, он имеет и другую сторону. Из ребёнка, вступившего на путь порока, не может сделаться честный человек; падая всё ниже, он, становясь взрослым, обычно превращается в преступника-рецидивиста. Следовательно, усиление преступности означает увеличение армии взрослых преступников»
Юрист П. И. Ковалевский задался вопросом: «Какие же самые главные и важные причины преступности?» И определил, что это бедность и нищета народа, невежество и нравственная тьма, повальные голод, эпидемии, пожары и потопления, — всё это условия, надрывающие физические и духовные силы человека. Юрист Г. Дагаев отмечал, что «среди причин преступности несовершеннолетних на первом месте деморализующее влияние семьи. Прежде всего, конечно, пример родителей... По данным нашей статистики, 20% незаконнорождённых становятся преступниками. Трудно ожидать, чтобы дети, с самых ранних лет вдыхавшие эту морально заражённую атмосферу, не отравились сами и не унаследовали в некоторой степени порочной организации своих родителей. Но если родители не представляют из себя субъектов с порочными наклонностями, то в большинстве случаев бедность семьи, выгоняющая их с раннего утра до поздней ночи на поиски работы и пропитания, не менее вредно отражается на детях.
Большинство из них, благодаря этому обстоятельству, растёт предоставленное самим себе, улице, или надзору соседки, сомнительного нравственного достоинства. Нечего и говорить о каком либо воспитании, образовании этих детей. Невежество, безграмотность более всего дают преступников».В основном специалисты были единодушны в определении главных причин детской преступности, среди которых были развращающая обстановка жизни ребёнка, беспризорность, нищета и деморализующее влияние семьи. На первом съезде русских исправительных заведений для малолетних, проходившем в 1886 году в Москве отмечали «подавляющее и безусловное влияние на преступность малолетних, с одной стороны окружающих их обстоятельств и среды, а с другой — состояние их умственного и нравственного развития. Развращённость и преступность родителей или совершенное их отсутствие, полная бесприютность и глубокая нищета, а, следовательно, неудовлетворенность самых насущных потребностей, отсутствие нравственного и умственного воспитания и развития. Лишённые крова и надзора родителей, они должны стать бродягами; лишенные родительской опеки и средств к жизни, понятно они станут нищими и ворами».
Юрист Д. Дриль писал, что причиной преступлений является «дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественных нравов». Он считал, что объяснение преступности надо искать «во влиянии социальной среды, в воздействии на человека целого ряда условий окружающих его со дня рождения, и во время его детства, юношества и после»
В «Журнале Министерства юстиции» отмечалось, что «главная причина преступности детей — нищета голод и холод... от нищенства дети постепенно переходят к мелким кражам».
Журнал «Тюремный вестник» в 1908 году писал, что «давно признано наукой уголовного права, что главными причинами преступлений малолетнихявляются: 1) пренебрежение нравственным и умственным воспитанием детей и отсутствие надзора за их поведением; 2) нищета и неудовлетворение самых насущных жизненных потребностей и 3) развращённость родителей значительного числа преступных детей».А на втором Всероссийском съезде по ремесленной промышленности в 1911 году представитель Главного Тюремного управления М. П. Беклешов назвал следующие причины развития преступности вообще и среди детей в частности: «алкоголизм, проституция, бедность, жилищные условия».
Значительное преобладание преступности среди мальчиков, для многих из которых это было средством существования, было связано ещё и с тем, что девочки, помимо правонарушений для удовлетворения экзистенциальных потребностей в пище и одежде, а также для развлечений зарабатывали проституцией. При этом мальчики выполняли роль сутенёров, карьера которых часто начиналась с 14-летнего возраста. К примеру, газеты в начале 1900-х широко освещали процесс, когда в Таврическом саду столицы была задержана воровская шайка девочек в возрасте 14–15 лет, называвшаяся «Гайда» и промышлявшая кражами и развратом. Как выяснилось, девочки были «обязаны» падением своим мальчикам, которые состояли при них сутенёрами и путём угроз и побоев вымогали деньги.
Юрист С. К. Гогель на основании попечительских книг за 1910 год собрал материалы о личной и семейной обстановке малолетних правонарушителей, проанализировав их занятия, образование и причины, повлиявшие на развитие преступных наклонностей. Из 1155 человек 11% составляли девочки. По роду поступков более 90% и среди мальчиков и среди девочек составляли кражи, причём девочки совершали в основном домашние кражи. Остальные преступления составляли обман, нищенство, присвоение и растрата. Среди мальчиков встречалось больше случаев растраты и даже мошенничества, 35% малолетних мальчиков употребляли спиртные напитки, а 10% девочек занимались проституцией. Преступления мальчиков чаще носили групповой характер и были связаны с опасностью и риском.
В 1910 году в Санкт-Петербурге начал работу первый в России детский суд, в который за первые три недели поступило 398 дел на мальчиков и 33 на девочек (до этого детей и подростков судили общие суды). 89% родителей несовершеннолетних преступников принадлежали к бедному трудовому классу. В некоторых делах обратила на себя внимание полная детская незрелость мотива и отсутствие оценки совершённого. В ряде случаях преступления совершались малолетними девочками исключительно под влиянием возбуждающегося по самым незначительным поводам чувства, которое не находило никакого противовеса в представлениях о последствиях деяния. Мальчики же совершали преступления под влиянием детской ссоры или угрозы, раздражения против родителей или просто для развлечения. «Поджоги совершались также и ради потехи, из удовольствия посмотреть, как будут гореть избы, и будет сбегаться народ, а в некоторых случаях и под влиянием тоски по родному дому и родителям, при отдаче в "чужие люди", в качестве прислуги, работников и учеников».
В докладе мирового судьи по делам малолетних Н. А. Окунева, прочитанного 27 марта 1911 года в заседании Санкт-Петербургского Общества патроната было сказано, что всего за 1910 год санкт-петербургский детский суд приговорил к тюрьме 69 мальчиков (24%) и 1 девочку, к аресту — 3 мальчика и 1 девочку, помещено в исправительный приют или колонию было 38 мальчиков (10%) и 15 девочек, отдано под ответственный надзор 243 мальчика (64,3%) и 23 девочки (57,5%), оправдано 151 мальчик и 25 девочек.
Ещё одним проявлением девиации малолетних было употребление алкогольных напитков, которое, как отмечалось на первом Всероссийском съезде по борьбе с пьянством, «у детей встречается гораздо чаще, чем это принято думать... 90% пьющего населения начинают обучаться употреблению спиртных напитков в юные годы». Из 43 опрошенных детей в Петербургской школе для мальчиков в возрасте 8–11 лет с водкой были знакомы 37 человек.
...
Из 159 девочек в возрасте от 8 до 15 лет, пили 149, т. е. 93,7 %, из них некоторые «ежедневно», другие «уже давно», третьи «бывали пьяны». Как видно, пьянство было свойственно и мальчикам и девочкам, отличия были только в частоте и месте употребления, а также качестве напитков.
...
Для мальчиков основным местом употребления алкоголя были трактиры и ремесленные мастерские. Юрист Д. А. Дриль, анализируя положение учеников ремесленных мастерских, отмечал, что они «находят забвение в легкодоступном, всегда сподручном средстве — вине... за первым отвратительным впечатлением наступает благодарное забытьё: исчезает боль, исчезает мрачная и душная мастерская... и вот мало—по малу он становится пьяницею». Проблема стояла настолько остро, что в начале 1900-х на всех цеховых сходах мастеров Санкт-Петербурга были приняты решения о запрещении питья пива, водки и крепких напитков в мастерских, а за нарушение накладывались штрафы.
...
Согласно статистике среди детей случайные преступники встречались чаще, чем среди взрослых, в силу того, что они не были знакомы с основами законодательства и поэтому нарушали его, не задумываясь о последствиях, порой не понимая, что совершили преступление и легче чем взрослые вступали на путь обмана, мошенничества и порока. Ребёнок был не знаком даже с основными институтами права и нарушал их «с лёгким сердцем, не понимая, что совершает преступление. Если ему даже и было известно, что можно делать и чего нельзя, он легче,
чем взрослый человек поддаётся искушению, соблазну, случайному впечатлению»
Юрист А. И. Зак проанализировав свыше трёх тысяч анкетных листов, отражавших дела о преступлениях совершённых в 1908 и 1909 гг. детьми и подростками до 17 лет в Москве, и разбиравшихся у мировых судей и в Окружном суде, разделив малолетних преступников на три типа.
Первый тип подростка-преступника «вступает на путь преступности не отдавая себе отчёта в том, что делает. Подчас он делает это просто из шалости, подчас он охвачен порывом, стремлением к какой-либо цели и, чтобы достигнуть ея, он способен на поступки, в которых тотчас же раскаивается. Импульсивность, стремительность, желание как можно ярче проявить себя — вот что во многих случаях руководит таким подростком».К этой же категории Зак отнёс и часть детей-бродяжек, «в странствованиях своих по белому свету не раз вступающих на путь нарушения права», которые случайно стали преступниками и "на странствование их обрекает подчас нужда, подчас полный распад семьи; иногда же их странствования являются следствием детской любознательности, "охоты к перемене мест",стремления всё узнать, всё разведать, всё посмотреть».
Прямо противоположным типом являлся по классификации тип детей-преступников с дурной наследственностью, с прирождёнными дефектами психо-физической организации, с крайними проявлениями ранней развращённости. В большинстве случаев здесь играла громадную роль дурная наследственность. «Раз вступив на преступный путь, такой подросток быстро и уверенно шествует по нему, успевая к 15-16 годам создать для себя и соответствующую "философию жизни". ...Это дети, ещё при рождении отмеченные суровой рукой судьбы и обречённые ею подчас на вырождение: дети алкоголиков, сифилитиков, закоренелых преступников». Третья категория детей — это "вставшие на преступный путь вследствие ударов суровой нужды и так часто нужду сопровождающего семейного распада. Не шалость, не детский порыв увлёк их на путь преступности: они часто не знают детства с его невинными радостями, с его шалостями и порывами. Не уродство в физическом и нравственном отношении толкнуло их на путь нарушения права: они вполне здоровые, нормальные дети. На преступный путь их толкнули две страшные силы — холод и голод, две силы, действия которых тем более ужасно, чем дальше общество стоит от нормального, справедливого порядка«.Данной классификации детской преступности в значительной степени присущ характерный для рассматриваемого периода подход, когда значительное влияние оказывали физиологические и наследственные причины.
Изображение: Ryanag, 1921 год
По данным журнала «Вестник благотворительности» из 100 осуждённых в период с 1889 по 1893 год 71,4% были совершенно безграмотными. Из всей массы преступлений 50% давали бедные семейства, 35% — дети бродяг, нищих, публичных женщин и только 15% принадлежали к более или менее зажиточным семьям.
В журнале «Призрение и благотворительность в России» приводились стихи малолетнего преступника:
«В раннем детстве нас покинули
В жертву горю и нужде
Под чужой порог подкинули...
Вихри буйные, мятежные
Нам качали колыбель,
Пела песни безутешные
Заунывная метель,
Возрастили нас несчастия,
Припевали холода,
Ласки, доброго участия
Мы не знали никогда».
В этих строках жалоба на тяжёлые условия, в которых рос ребёнок, не знавший заботы и ласки, и результатом этого стал преступный путь.
В конце ХIХ века 50% малолетних правонарушителей лишились с ранних лет родителей и «не имея знаний, необходимых для труда, а часто даже не имея сил физических, ребёнок обращается к самому простому способу существования, к бродяжничеству и нищенству: он выпрашивает себе подаяние, переходя с места на место. Но нищенство плохой корм: им одним просуществовать трудно. Вот почему малолетний переходит незаметно, от пассивного выпрашивания милостыни, к мелким мошенничествам, а от них к краже. Если благодаря счастливому стечению обстоятельств, ребёнок для заработка попадёт не на улицу, а на фабрику или в мастерскую, то и здесь его ожидает мало хорошего. Кампания пьяных мастеров, бесцеремонная эксплоатация слабых детских сил дадут также весьма печальные результаты».
Анализ причин детской преступности в начале ХХ века привел к тому, что законодатели, деятели науки и практики, представители исправительных колоний и приютов, международные тюремные конгрессы пришли к единому заключению, что меры ответственности по отношению к малолетним и несовершеннолетним преступникам должны иметь не столько карательный характер, сколько исправительно-воспитательный характер. А с целью предупреждения преступлений принудительно-воспитательным мерам должны быть подвергнуты покинутые дети, дети преступников и безнравственных родителей, пьяниц, бродяг и нищих.
Источники:
-Синова Ирина Владимировна. Дети трудящегося населения в городском российском социуме в 1861- 1914 гг.: проблемы девиантности и виктимизации. Санкт-Петербург, 2014.С.179-215
-Синова Ирина Владимировна.«Гендерный анализ девиантного поведения подростков на рубеже XIX-XX веков», Вестник ТвГУ. Серия «История», № 3 2013. С.117-124