Владислав Иноземцев: «Российскую экономику от полного коллапса спас Центробанк»

Екатерина Максимова

Когда бюджет получит «серьёзную дополнительную дырку» и будут ли оплачены оборонные счета. Какое снижение ВВП население вполне переживет, какой тезис про технологическое отставание России «самый тупой» и кого из россиян в кризис власти будут спасать в первую очередь. Об этом и многом другом - в интервью с экономистом Владиславом Иноземцевым.

-Вопрос года: почему экономика России, несмотря на предрекаемый ей в феврале крах, держит удар?

-Краха как такового не могло быть по определению, потому что все-таки российская экономика - это не Сербия, которая фактически была разгромлена санкциями в начале 90-ых годов. Это даже не Иран. Это большая экономика, которая, в принципе, обеспечивает себя большинством необходимых вещей.

При этом крах случился в авиастроении, автомобилестроении, транспортном машиностроении. В тех секторах, где максимально были задействованы иностранные компании. В отраслях, сильно зависимых от комплектующих. Там реализовался худший сценарий. А в остальном сложно было его ожидать.

Кроме того, западные санкции не были мгновенными. По нефти мы увидели их только через 10 месяцев после 24 февраля. Плюс, естественно, существует масса вариантов обхода ограничений. Одно за другим выходят расследования о том, что даже чипы для военной отрасли продолжают завозить в Россию в огромных количествах.

-В 2014 году вы предлагали Центробанку модель Малайзии, которая в 1998 году в разгар азиатского финансового кризиса на несколько месяцев приостановила все финансовые операции с внешним рынком. После 24 февраля феврале Эльвира Набиуллина приняла именно такое решение. Это было правильно?

-В тот кризис наш Центробанк на такое не решился. А сейчас они очень шустро это сделали. Весной экономика могла очень серьезно рухнуть только в одном случае: если бы случился коллапс финансовой системы. Проблема не в нефти, комплектующих, закрытии авиасообщения… Это все очень вторично. Чтобы российскую экономику серьезно подорвать, нужно спровоцировать масштабную финансовую панику. Собственно говоря, в марте мы подошли к этому очень близко.

И на возможность этой финансовой паники очень адекватно отреагировали власти. По-большому счету, российскую экономику спас Центробанк. Если бы не было ограничений на движение капитала, распоряжений об обязательной продаже валютной выручки экспортеров, то катастрофа была бы неминуемой. Абсолютно!

Нервозность - при курсе доллара 140 рублей, попытке забрать деньги из банков - доминировала бы, подавляя все. И инфляция была бы 30% или даже выше. Если вернуться к первому вопросу, то важны два момента: санкции в принципе не могли фундаментально убить экономику до очень серьезного спада. А второе - то, что могло убить, было очень быстро купировано.

-Падение ВВП почти на 3% - это не серьезный спад? Что мы увидем, если разберем эту цифру?

-Когда правительство говорит, что спад на 2,5% или чуть более - это вообще ничто и ерунда, то это не совсем так.

Во-первых, надо понимать, что планов было громадье и в 2022 году планировался рост 3,5%. Сейчас, скажем, будет 3% спада.

То есть отношение фактического значения к прогнозному - это уже минус 6,5%. Большое изменение.

Второй момент и тоже существенный. В бюджете на 2022 год был прописан профицит в 1,3% ВВП. Сейчас ожидается дефицит порядка 2%. Проще говоря, как минимум 3,3% ВВП было вброшено в экономику.

Плюс надо понимать, что бюджет из-за дополнительных доходов этого лета намного больше, чем предполагалось годом ранее. Я бы сказал, что здесь даже не 3,3%, а все 5,5% были в экономику вброшены. И если сплюсовать эти 6,5% измененного прогноза ВВП и 5,5% ВВП, которые государство дополнительно вложило во всё равно сократившуюся экономику (а это безусловно вызывает рост ВВП), то это серьезная коррекция.

Если вы инвестируете, условно, триллион рублей, то понятное дело, что эти деньги превращаются в заказы, потом заказы в зарплаты, налоги и так далее. И запускается мультипликативный эффект, даже если это инвестиции тратятся иррационально с точки зрения нормального человека. Перевезти мобилизованных на фронт - это тоже увеличение ВВП за счет оплаты услуг РЖД или авиакомпаний.

Поэтому в любом случае реальный удар по экономике, на самом деле, большой. Особенно если сравнивать с тем, что предполагалось, что получилось и какими средствами это достигнуто. Тогда мы видим порядка 10% - это «съеденные» возможности экономического роста за этот год.

-В этом году получить от экспортеров дополнительные триллионы рублей в госбюджет удалось по совокупности факторов. Сняли предсанкционные «сливки». В 2023 году уже не получится.

-Однозначно не получится. Я думаю, что в 2023 году увидим провал по сравнению с этим годом. Сейчас дополнительные доходы превысили 3 трлн рублей, даже ближе к 4 триллионам, наверное. В следующем году этих доходов не будет. Думаю, даже по сравнению с 2021 годом будет определенная просадка.

Потому что мы увидим серьезное снижение добычи и экспорта газа. По нефти тоже будет снижение. Пусть не такое радикальное, конечно, и не слишком долгое, но понадобится время на перестройку с европейского рынка на другие рынки. В общем, 2023 год будет проблемным.

-На сколько упадут доходы?

-По сравнению с 2022 годом, думаю, триллионов на пять. А бюджет итак запланирован уже с дефицитом при том, что доходы там не скорректированы.

Мне кажется, мы получим серьёзную дополнительную дырку в бюджете и дефицит будет не 2% ВВП, как сейчас планируют, а, как минимум, 4,5%.

-Это уже критично?

-Нет, тоже не проблематично, потому что у нас есть множество источников. Ликвидная часть Фонда национального благосостояния - это порядка 7,6 трлн рублей. И это всяко больше любого дефицита следующего года.

Плюс мы видим, что Минфин очень резво вышел на рынок заимствования. В четвертом квартале был план привлечь с помощью ОФЗ 150 млрд рублей, а уже привлечено почти в 10 раз больше - 1,4 трлн рублей.

И это не вызывает никаких катастрофических последствий. Эти займы можно увеличивать. Причем Минфин это может делать фактически бесплатно: разместить эти бумаги среди банков, которые их выкупят, но в случае необходимости перезаложат в ЦБ. Соответственно и процентные доходы за вычетом комиссии будут идти из Министерства финансов в Центральный банк. А на следующий год Центробанк обязан 75% полученной им прибыли перечислить обратно в бюджет. Если сейчас ставка по ОФЗ составляет 9-10%, то реальная цена для Минфина будет не более 3%.

И заимствования могут быть очень большими. На внутреннем рынке денег полно. И с учетом инвестиционной ситуации их мало кто будет куда-то вкладывать.

Даже одни вклады частных лиц в банках составляют сейчас порядка 37 триллионов рублей. То есть почерпнуть с внутреннего рынка деньги правительство сможет всегда и в любом количестве.

И когда я слышу, что в 2023-2024 годах будет коллапс бюджета… Ну, я не понимаю, на чем это основано. Его не будет. Даже если Путин не остановится и будет продолжать СВО, то военные счета будут оплачены. Что будет в 2025 году - это далекая перспектива, посмотрим. Но на наступающий год я проблем не вижу.

- Что для экономики сейчас страшнее: сокращение нефтедолларовых потоков или технологическая деградация?

-Много по этому поводу мифов. Я бы сказал так: собственно правительство эта деградация абсолютно не волнует, у меня такое впечатление. Все эти рассказы о том, что мы за развитие российской науки, модернизацию, за импортозамещение и технологии-то у нас будут… Это настолько уже надоело. Это мы слушаем десятилетия. Это просто обман.

Никакого прорыва ждать не следует, естественно. Деградация будет долгой.

Где-то к 2024-2025 годам начнет достаточно серьезно выходить из строя техника промпроизводств, которая была закуплена, а техники европейской и американской в России очень много.

Это не просто иностранные самолеты, которые будут постепенно выходить из строя. Это, в первую очередь, промышленное оборудование: почти половина импортных поставок до СВО приходилась на промышленное оборудование, и поставлялось оно в основном из Европы и США. Плюс европейцы и американцы завозили оборудования на собственные предприятия, которые сейчас так или иначе будут национализированы. Все это начнет потихоньку ломаться и требовать обслуживания.

Здесь никакого прорыва не ожидается, потому что китайское оборудование западные станки не заменит. Уже было много попыток их каким-то образом соединить и, судя по рассказам, которые я слышу от предпринимателей, эти попытки все неудачные. Проще строить новые предприятия, полностью оснащая их азиатской техникой.

Это не значит, что все остановится и перестанет работать. Но так или иначе спад будет, деградация будет, но эта деградация не будет критической. Не встанут поезда, не перестанут окончательно летать самолеты, не закроются промышленные предприятия. Просто неизбежно постоянное возвращение к более примитивным стандартам производства, а само производство продолжится. Да, не будет, условно говоря, какого-то электрического самовыключающегося чайника, а будет чайник с кнопкой, которую надо будет выключить самому.

- На сколько лет, десятилетий это отбросит Россию назад?

-Меня еще со времен «модернизации по Медведеву» (а я тогда был активным «прорабом модернизации») смущал тезис о том, что «если мы не модернизируемся сегодня, то завтра будет поздно». Мне кажется, это самый тупой тезис, который можно себе представить. Потому что страны, начинавшие догоняющее развитие на самых разных этапах, в итоге достигали схожих результатов.

Вопрос не в том, что если страна технологически провалится на 10 лет, то ее «завтра» навсегда исчезнет. Догонять можно. Условно говоря, достаточно быстро можно воссоздать автомобильную отрасль, сделать нормальной авиационную промышленность, еще что-то. Это не составляет проблемы в кооперации с миром. Но мы же губим эти возможности кооперации. И это та наша большая ошибка, которая «хуже, чем преступление».

Когда снимутся идиотские ограничения, когда Россия перестанет дурить, появятся нормальные власти, способные заниматься экономикой, то догнать можно будет быстро. Тактика догоняющих модернизаций давно отработана, изобретать тут ничего не нужно.

Если, к примеру, посмотреть на нашу банковскую сферу, то перед кризисом она была гораздо лучше развита, чем американская. По количеству услуг, которые банки предоставляют гражданам, по быстрым переводам, по размеру комиссий итд. Или мобильная связь - еще один пример удачной кооперации. Российские операторы тоже лучше западных, потому что они взяли уже существующие технологии, прекрасным образом их обработали и очень дешево предложили населению. А во всем мире монополии задирают цены.

Да, отстали мы навсегда, но в том смысле, что никогда не будем лидерами. Это факт. Ни в чем. Но быть лучше, чем вчера, мы сможем всегда, а народу нужно именно это.

- Все отрасли, попавшие под санкции, уже демонстрируют отрицательную динамику, в большинстве регионов страны посыпался индекс промышленного производства. Как дальше будет развиваться процесс: медленно сползаем или уже быстро падаем? К чему готовиться, скажем, жителям Калининградской области, где остановился автогигант?

- Здесь нет прямой связи. Россия - страна с удивительной экономикой. Нигде в мире нет такого, чтобы более 50% населения работало в госсекторе. И значительную часть доходов люди получают именно из казны. Учителя, врачи, силовики, военные, пенсионеры, работники Газпрома, других госкомпаний и компаний с госучастием - все эти люди относительно защищены в своих доходах. Они их как получали, так и будут получать.

А проблема падения промышленного производства - да, она существенная. Тот же Калининград - кластер машиностроения - понятно, почему просел. Понятно почему просела Калуга. Следом «посыпятся» регионы, где сосредоточены крупнейшие металлургические предприятия. Будут проблемы в отдельных областях, где доминировала лесозаготовка. Потому что Европа прекратила закупки леса и металла. Там будут серьезные проблемы.

Но опять таки: что значит серьезные проблемы? Это проблемы, которые мы увидим на бумаге, в первую очередь. Да, Калининград просел на 30% за счет автомобилестроения, Калуга на все 50%, а то и больше. Но это не значит, что в Калуге перестанут получать зарплату учителя или врачи, или перестанут выплачиваться пенсии. Это коснется работников этих предприятий, которые соответственно будут уволены или продолжат получать минимальное пособие за простой.

Их коснется. Это факт. Только вот вся российская промышленность, в лучшем случае, не больше 8-9% рабочей силы. Вся российская нефтегазодобыча - 600 тысяч занятых, менее 1% рабочей силы.

В масштабах экономики мы увидим просадку ВПП, но охват населения, столкнувшегося с этой проблемой, будет не очень большим.

- Но государство же не может не реагировать на то, что почти у 10% населения резко снизился уровень жизни?

- Как спасать - это вопрос государству. Например, последние два года очень бурно развивалось строительство за счет льготной ипотеки и за счет того, что государство субсидировало. А в строительстве занято 5 млн человек. Что делает Путин? Он, несмотря на то что Центробанк против, продлевает льготную ипотеку.

Вот тоже самое будет происходить в остальных отраслях. Государство будет пытаться эти отрасли, которым нанесен наибольший удар, поддерживать. Да, не радикально, да, не всегда должным образом, но поддержка будет и эти отрасли смогут держаться на плаву.

Поэтому вопрос «что делать и куда бежать» - это немножко все же сгущение красок. Да, отдельные отрасли находятся в катастрофическом состоянии. Я не знаю, что будет происходить с сокращением кадров, например, в авиации, в автомобилестроении. В Калуге и Калининграде проблемы уже очевидны, но в масштабах того же Санкт-Петербурга, где тоже были большие автозаводы, это менее заметно.

- Но даже в столичных городах люди перестали ходить в торговые моллы, кофейни и рестораны. Участники рынка говорят о падении трафика на уровне 20-25%.

- И это большая проблема. Снижение доходов населения вызовет большой спад в сфере услуг. А именно здесь сосредоточено гораздо больше доходов, от которых бюджет получает свою долю.

Это и огромная часть населения, которая перестанет получать заработную плату. И этот сектор никто не будет поддерживать. Кто решит поддерживать разорившуюся кофейню? Люди просто пойдут на улицу. А это вызывает соответствующее общественное настроение и экономические проблемы.

Пока, главное здесь слово - пока, ситуация не выглядит ужасной, но что будет дальше, никто не понимает. Главный вопрос, на мой взгляд, заключается в том, когда (даже не чем именно) закончится СВО.

Каждая неделя этого процесса убивает экономику, приводят к продолжению отъездов, потому что люди бегут и бегут из страны. И, конечно, вызывает глубокое непонимание людьми своих перспектив. Все это провоцирует снижение расходов населения.

А снижение расходов собственно и есть главный элемент экономического торможения, потому что государство никогда это не заместит.

У нас объем фонда заработной платы 59 триллионов рублей в год, а все госинвестиции будут в лучшем случае 6-7 триллионов. В лучшем случае. Невозможно за счет государственных вложений сдержать экономический спад, если народ перестанет тратить.

- Уже перестал.

- Есть тревожная тенденция, скажем так. В сентябре-октябре доля сбережений доходов россиян достигла рекорда за последние 15 лет. И это показывает, что народ боится. А это не есть условие для экономического развития.

Поэтому, конечно, дальше будет хуже. Вот только вопрос в скорости этого ухудшения. Одно дело, если становится хуже так, что зарплаты вдвое обесцениваются, инфляция 30% в год, а другое дело – то, что мы видим сейчас.

Да, что-то там чуть дорожает. Да, где-то нет повышения зарплаты, где-то есть сокращения, где-то люди боятся, что их уволят. И пока все это виртуально.

Если в следующем году мы увидим спад ВВП (а он однозначно будет больше, чем в этом году) примерно 4-4,5%, то это терпимо.

Население это вполне переживет. Главное пожелание россиян: чтобы не было хуже. Никто не ждет серьезного улучшения своего экономического положения.

Последние 10 лет геополитической риторики, что вокруг нас враги, на население безусловно повлияли. И люди стали гораздо менее требовательны с точки зрения развития экономики. Поэтому я пока не вижу, чтобы власти что-то очень сильно угрожало. Что будет условно через год - посмотрим. Сейчас я не вижу драматизма. Я вижу движение вниз, это собственно с 2014 года не прекращалось, но резкого срыва в пропасть не вижу.