Сейчас никого не удивишь сотейниками и сковородками с противопригарным покрытием. Но, к сожалению, не все ещё могут себе их позволить, поэтому вынуждены пользоваться старенькой чугунной сковородой. И, как правило, на ней постоянно всё так пригорает, что потом шпателем не соскребёшь. Как быть в такой ситуации?
Расстояние между городами
Товарищ Керенский! Где вы сами, где ваши убаюкивания, где ваше железо, где ваши портреты, акционировавшиеся за десятки тысяч руб., где ваши глупые поцелуи, дифирамбы бабушкам и дедушкам революции, ваши страшные слова о власти медленной, но верной, ваши демократические куртки и панибратство с курьерами министерских домов, и зачем вы дерзаете еще обращаться к народу и к солдатам с бледными, выдохшимися уговорами «опомниться» и заявляете, что вы не сложили еще власти. Что толку для России, если она когда-нибудь опять попадет к вам? Читать дальше...
На этих днях громили винный погреб Зимнего дворца, а кроме того, опять была кража во дворце. Сегодня по Набережной еще не пускали пешеходов вдоль дворца.
На краю города у канала Карповка большой изолированный барак в снегу. Комната Марии Никитичны тесная, голая, с большой кроватью. Это малороссиянка, простая женщина, брюнетка, одетая в черное. Редко открывает рот: все, что она произносит, неизменно разумно, прочувствованно и тонко выражено. Говорит он один. Седеющая голова с выразительными глазами на безжалостном лице, человека, который многое перенес. Солдатское обмундирование: гимнастерка, шаровары, высокие сапоги — все вместе — это я узнал в связи с нашими эльзасскими пленными ... Читать дальше...
На платформе собрались отец, мать, сестры и даже начальник станции. Когда меня на носилках вытаскивали из вагона, мама истошно закричала: — Марусенька! Манечка моя! Потом воздела руки к небу и, упав на меня всем телом, запричитала, как на похоронах: — Вернулась блудная дочь, но в каком состоянии, в каком виде! У меня началась истерика, и родные послали за доктором. Он тут же распорядился о перевозке меня домой, обещая маме сделать все возможное.
Через шесть суток мы добрались до Петрограда.
Утром я поднялся к Анюте; при мне неожиданно приехал Дима из Гельсингфорса с товарищем. Днем у меня были Кан, Анюта и Сережа. Кана я оставил обедать. Дима и его товарищ тоже у меня обедали, т.к. Анюта была приглашена к Марье Васильевне и товарища неловко было к ней вести. Кан купил у меня несколько моих вещей.
Воскресение. Сегодня ездил на пустошь на своей лошади. Менял чай на картофель, чай — 18 руб. фунт, картофель — 6 руб. пуд. Погода тихая, не холодная.
Дома с мамой огненно и тяжко. Взрывы на каждом шагу. Особенно теперь — я не могу не писать, а когда пишу, сам становлюсь раздражителен…
Мы живем в критическое время. Сегодня решилось все. Я вижу бесконечную войну, и стремительно «краснеющую» Европу — или же прямо Революцию. Я уверен, что правительства слишком слабы, слишком трусливы, чтобы положить этого конец. И я предвижу, что Европа, которая сейчас тонет в крови, завтра заполыхает!
Направился к Каледину, с которым меня связывали давнишнее знакомство и совместная боевая служба. В атаманском дворце пустынно и тихо. Каледин сидел в своем огромном кабинете один, как будто придавленный неизбежным горем, осунувшийся, с бесконечно усталыми глазами. Не узнал. Обрадовался. Очертил мне кратко обстановку. Власти нет, силы нет, казачество заболело, как и вся Россия. Крыленко направляет на Дон карательные экспедиции с фронта. Черноморский флот прислал ультимативное требование «признать... Читать дальше...
Утренний гимн в солнечных лучах. Выборы в Учредительное собрание. (Венера-Юпитер-Сириус-Луна). К концу месяца настроение в Кисловодске стало тревожно, ибо большевики разошлись против Дона и казаков, этих энергичных врагов большевизма. Говорят, со всех сторон на них двинулся красногвардейский корпус с тяжелой артиллерией, и если эта плотина не удержится, то смутная волна захлестнет и наш родной Кисловодск.