«Вратари смертельно боялись его броска» История легендарного форварда, совершившего революцию в советском хоккее
В истории советского хоккея было множество ярких звезд, но Анатолий Фирсов занимает среди них особое место. Он успел поиграть и за «Спартак», и за ЦСКА, трижды признавался лучшим хоккеистом СССР и столько же раз побеждал на Олимпиадах в составе сборной страны. Вратари не знали, как парировать его броски, а от скорости и техники владения шайбой хоккеиста болельщики сходили с ума.
Фирсов устроил настоящую революцию в советском хоккее и ушел из жизни всего в 59 лет, не сумев смириться со смертью жены. «Лента.ру» подробнее рассказывает о карьере и жизни одного из величайших советских хоккеистов.
С детства за «Спартак»
Хоккеист родился в начале 1941 года в Москве за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны и был младшим в семье из троих детей. Отца запомнить ему не посчастливилось, тот погиб на фронте. Поднимать семью пришлось матери Фирсова, которая была скромной воспитательницей в детском саду.
В суровые послевоенные годы даже в столице жизнь была очень тяжелой, а некоторые подростки сворачивали на кривую криминальную дорожку, однако Фирсов был по уши влюблен в спорт. Парень подался в детскую команду завода «Красный богатырь» и днями напролет играл в бенди — хоккей с мячом.
В возрасте 16 лет Фирсов решил попробовать себя в диковинной забаве для СССР тех лет — канадской версии хоккея.
Площадка там была в несколько раз меньше, а вместо мяча использовалась шайба. Постигать новый вид спорта юноша отправился в московский «Спартак», где быстро дорос до первой команды. За красно-белых нападающий отыграл три года и получил вызов в молодежную сборную СССР. Приметили юркого форварда и в сильнейшем клубе страны — московском ЦСКА.
Сам Фирсов вспоминал, что поменял команду из-за необходимости проходить службу в армии, однако его партнер по «Спартаку» Борис Майоров рассказывал, что только что женившемуся хоккеисту была очень нужна квартира, а красно-белые кормили его завтраками. Армейцы же были готовы оперативно решить жилищный вопрос восходящей звезды. Как бы то ни было, Фирсов оказался в ЦСКА у легендарного тренера Анатолия Тарасова.
В красно-синих цветах
Мэтр первым делом обратил внимание на скромные физические данные Фирсова. Хоккеист был невысокого роста (176 сантиметров) и достаточно щуплого телосложения (вес около 70 килограммов), за что Тарасов в шутку называл его «скелетом». Подобные антропометрические показатели были характерны для многих людей, выросших в годы войны. Это обуславливалось отвратительным питанием — как количеством, так и качеством еды.
Однако Тарасов сумел интегрировать новичка в команду, а тот очень быстро стал его любимцем. Огромную роль в этом сыграла сумасшедшая работоспособность Фирсова, который был готов тренироваться до потери сознания. Хоккеист здорово прибавил в физической мощи, но его визитной карточкой стали непревзойденные техника, скорость и уровень игрового мышления. Прославленный советский вратарь Владислав Третьяк также вспоминал, что голкиперы смертельно боялись его броска. Их пугала не только перспектива гола, но и риск получить травму.
Порой мне кажется, что игра Фирсова состоит из непрерывного ряда озарений: в горячей, напряженной обстановке, мгновенно ориентируясь, он находит самые неожиданные решения. Затем скорость выполнения того или иного технического приема, паса, обводки. И скорость бега. Три скорости, взятые вместе и перемноженные. Он мыслит в игре, не отделяя задуманное от исполнения, думает синхронно с действиями и действует синхронно с поисками правильного решения.
Игрок первым в СССР опробовал финт, при котором шайбы попеременно касаются конек и клюшка, и довел его до совершенства. До сих пор никто не может использовать этот прием с такой же эффективностью. Сейчас все хоккеисты играют клюшками с загибом, однако в 1960-х в Советском Союзе никто так не делал. Первопроходцем здесь снова стал Фирсов, причем Тарасов изначально выступал жестким противником нововведения. Со скепсисом на действия хоккеиста смотрели и его партнеры по команде.
Тарасов не мог не разрешить Фирсову экспериментировать, потому что видел, какое влияние это оказывает на его игру. Форвард разрывал внутренний чемпионат и помог ЦСКА выиграть практически все первенства страны с 1963 по 1973 год, исключениями стали лишь сезоны 1967-го и 1969-го, в которых армейцы довольствовались серебряными медалями.
Ребята надо мной смеялись: «Вот еще, клюшки гнуть!», а я решил попробовать. Тарасов это сперва запрещал, считал, что загиб ухудшает бросок «с лопаты». Но потом разрешил это мне, а следом и остальным игрокам. Но я крюк сильно не загибал, иначе обводка страдала.
Фирсова трижды признавали лучшим игроком СССР, в 1966-м он с 40 шайбами стал лучшим снайпером первенства страны. Всего на его счету 346 голов в 474 матчах чемпионата, но помимо хоккейного таланта его отличали выдающиеся человеческие качества. Многие отмечали его доброту и отзывчивость, молодым игрокам Фирсов помогал адаптироваться в команде. Одним из его подопечных в ЦСКА стал Валерий Харламов, который позже с большой теплотой и благодарностью отзывался о старшем товарище.
Еще Фирсов обожал театр и дружил с актерами. Те немного научили хоккеиста своему мастерству, которое тот использовал по назначению. Форвард признавался, что в некоторых единоборствах демонстрировал такие страдания, что верили не только судьи, но и сами «нарушители».
За серп и молот
Костяк сборной СССР практически всегда составляли хоккеисты ЦСКА, поэтому Фирсов был обречен на успех и в национальной команде. С 1964 года он начал штамповать победы на чемпионатах мира, которых у него набралось аж девять штук. Причем на четырех турнирах форвард стал и лучшим снайпером, и выиграл гонку бомбардиров.
Особенно памятным для болельщиков стал турнир 1967 года. В первых пяти матчах команда Аркадия Чернышева и Анатолия Тарасова громила соперников с неприличным счетом, но побеждали в своих матчах и канадцы. Поэтому игра предпоследнего тура с «кленовыми листьями» была решающей. Она, конечно, получилась для сборной СССР очень тяжелой, но сложилась благополучно. При счете 1:0 в пользу канадцев чудо-гол организовал именно Фирсов. Советский игрок, казалось бы, просто закрывал зону, отправляя шайбу в сторону ворот, но та после рикошета по сумасшедшей траектории опустилась за спину вратарю. Гол оказался переломным: советская сборная вырвала победу и завоевала очередной титул. Фирсов на турнире показал немыслимые для семи встреч цифры по результативности: 11 шайб и столько же передач.
Преуспел Анатолий и в добыче олимпийского золота. Первый раз он стал победителем Игр в составе сборной СССР в 1964 году в Инсбруке. Индивидуальных призов форвард не завоевал, однако отметился приличными шестью голами и тремя передачами в восьми встречах. А вот следующая Олимпиада стала звездным часом для Фирсова. Там он стал лучшим снайпером (12 голов и четыре передачи), а также вошел в символическую сборную турнира. Надо ли уточнять, что золото снова досталось СССР?
Через четыре года «Красная машина» снова переехала всех соперников, а лучшим в составе сборной СССР был уже молодой Харламов.
Однако Фирсов по праву завоевал третье золото Игр и попал в элитный клуб, в котором сейчас находятся лишь шестеро хоккеистов. Достойным венцом карьеры Фирсова в национальной команде могла бы стать Суперсерия-1972, в которой сборная СССР сыграла несколько матчей с канадской командой, составленной из игроков НХЛ. Однако находившегося в блестящей форме форварда почему-то не стал приглашать руководивший командой Всеволод Бобров. Поговаривали, что специалист знал о теплых отношениях игрока с Тарасовым и боялся, что не будет авторитетом для нападающего.
Однако в НХЛ на Фирсова обратили внимание и без Суперсерии. В 1974 году, уже после окончания карьеры, он был делегирован в Канаду вместе с молодежной командой ЦСКА, где на него вышли представители «Монреаль Канадиенс». Советского хоккеиста настойчиво звали в лигу, да он и сам был не против. Фирсов даже был готов отправлять большую часть зарплаты на родину, но в то время осуществить такой переход было невозможно. В Москве, узнав о факте переговоров канадцев с форвардом, быстро перекрыли последнему возможность выезда за границу. От более жестких санкций Фирсова спасла безупречная репутация и заслуги перед советским хоккеем.
Без Надежды
Фирсов не смог смириться с исключением из сборной СССР и завершил карьеру в 1973-м. После ухода из спорта он работал тренером в ставшем родным ЦСКА, затем возглавлял юношескую сборную страны, а также успел съездить в командировку в польскую «Легию». Кроме того, Анатолий поработал детским тренером и даже попробовал себя в политике. В 1988-м Фирсова избрали народным депутатом СССР, но построить карьеру на этом поприще ему не удалось. Наверняка помешала природная искренность и желание во что бы то ни стало отстаивать правду.
Фирсов, в отличие от некоторых других советских спортсменов своего поколения, никогда не злоупотреблял спиртным и не становился фигурантом сомнительных историй. От искушений, которые идут в комплекте с деньгами и славой, его спасла супруга Надежда, на которой он женился еще в 19. Необходимость заботиться о семье гнала дурные мысли из головы Фирсова, а пара душа в душу прожила 40 лет.
Весной 2000 года Надежда скончалась от рака, с этой трагедией Фирсов смириться не смог. Он целыми днями пропадал на Старосходненском кладбище в подмосковных Химках, сидя у могилы жены. Из-за переживаний у хоккеиста случилось два инфаркта, второй пережить он не смог. Между его уходом и смертью любимой супруги прошло чуть больше трех месяцев. Похоронили Фирсова, которому было всего 59 лет, рядом с женой.