«Пушкинский» храм в мордовском селе

В Мордовии стоят и принимают прихожан удивительные храмы, поражающие своим благолепием. Среди них – церковь селе Кемля Ичалковского района. У этого храма удивительная «пушкинская» история, выдающаяся архитектура и особенные святыни. А сейчас в Кемле воссоздается уничтоженная в прошлом веке высокая колокольня.

Строительство храма было начато в конце XVIII века, а освятили его в 1801 году – в честь Рождества Пресвятой Богородицы с приделами во имя святителя Николая Мирликийского и во имя святых праведных Иоакима и Анны. Позже, в 1877 году, купцы Кротковы возвели у церкви колокольню, гармонично дополнившую архитектурный ансамбль.

Классицизм – стиль, в котором была возведена кемлянская церковь – являлся архитектурным направлением, распространенным на рубеже XVIII-XIX веков. Пропорционально-симметричное строение с портиками выглядело бы очень строго, не будь окрашено в небесный Богородичный цвет. В результате монументальность и величие во внешнем виде храма сочетается с чистотой и даже лёгкостью. Уже за сотню метров по дороге к этой церкви наполняешься молитвенной радостью…

Но так, конечно, было не всегда. В 30-е годы прошлого века церковь закрыли, передали под хозяйственные нужды и в прямом смысле обезглавили – у неё снесли купол. А ещё – ту самую красивую «кротковскую» колокольню. До нас дошли фотографии семидесятых годов: с чёрно-белых снимков смотрит крытое железом приземистое здание, о былом величии которого напоминают лишь колоны.

В 2000 году церковь была возвращена верующим, освящена в честь Рождества Пресвятой Богородицы, богослужения возобновились. Долгие годы настоятель кемлянского храма и благочинный Ичалковского района протоиерей Иоанн Просвирнин занимался восстановлением облика церковного здания. А потом настало время и восстановления колокольни. Отец Иоанн начал её строительство семь лет назад.

Это точная копия колокольни (восстанавливается всё – размеры, выступы, пилястры), построенной в 1877 году, и сейчас она почти завершена. От старинной башни XIX века оставались лишь два метра, да и они сохранились случайно: 90 лет назад рядом строили магазин и забросали землей основание колокольни, а когда богоборцы принялись за её разрушение, то мелким боем кирпича закрыли остатки строения ещё и изнутри.

Так же, как и у старинной оригинальной колокольни, у новопостроенной очень толстые стены. Нижний ярус имеет толщину в пять кирпичей (!), второй – в четыре кирпича, верхний – в три с половиной (то есть толщина самого узкого яруса – 87 сантиметров).

– После возведения каждого яруса мы ждали по году, чтобы дать строению устояться, – поясняет протоиерей Иоанн Просвирнин. – Когда приступили только к первому ярусу, то приготовленный кирпич для него занял всю площадь. У меня спрашивали: «Неужели на колокольню нужно столько кирпича?!». Никто не мог даже предположить, что это заготовка только на нижний ярус, а не на всё строение.

Раскладку карниза строители (хотя впору говорить о них как о зодчих) делали вначале на земле, «на сухую», а затем переводили на ДВП, чтобы потом украшать им стены. Консультантом отца Иоанна стал искусствовед Владимир Аипов.

Благочинный перечисляет имена жертвователей-благотворителей – получается большой список. Лишь о своём вкладе настоятель скромно умалчивает. А между тем прихожане рассказывают: не бывает дня, чтобы он в спецовке, в любую погоду не поднимался на строящуюся колокольню...

***

У намоленного многими поколениями храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы есть свои удивительные святыни. К примеру, скуфейка, четки, Псалтирь и Евангелие, принадлежавшие преподобному Филарету Ичалковскому. К скуфейке прикладываются многие паломники знаменитого августовского крестного хода на место молитвенных подвигов старца Филарета – на Крутую Гору. А начинается многокилометровое паломничество как раз отсюда – из кемлянской церкви в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Ещё здесь хранится кирпич из стены келии преподобного Серафима Саровского.

У кемлянского храма также очень насыщенная и интересная история. Установлено, что здесь молился Александр Сергеевич Пушкин.

– Расстояние от Большого Болдина до Кемли по современной дороге составляет пятьдесят километров, а напрямую, как и добирались двести лет назад – около тридцати. Во время затворничества в поместье из-за холерного карантина в 1830 году, которое и стало «первой Болдинской осенью», подарившей нам «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», десятки стихотворений и финальные строки «Евгения Онегина», а потом в октябре 1833-го (тоже очень плодотворное время) Пушкин посещал своих хороших знакомых – Кротковых и Философовых – поясняет благочинный Ичалковского района протоиерей Иоанн Просвирнин.

«Околоболдинские» маршруты поэта скрупулезно восстанавливала известный пушкиновед Юдифь Левина. Много лет она руководила музеем-заповедником в Болдине. Вот выдержки из её труда «Из Болдинской биографии Пушкина»:

«Известно, что Пушкин, всю жизнь интересовавшийся фольклором, особенно много песен записал в 1833 г., во время поездки по местам движения Пугачева, а затем в Болдине, куда он заехал на обратном пути. Именно этим временем – осенью 1833 г. – датируется предположительно и его запись народной песни "Как у нас было на улице, у нас на широкой... "

… О дружеских отношениях Пушкина с владельцами Апраксина известно в литературе давно, еще с 1877 г.; Прасковья Петровна, «рожденная Новосильцева», входила в эту семью и до своего замужества жила, вероятно, в Апраксине. Предполагалось, что именно на этом основании Кроткова и была названа болдинской соседкой поэта. …Она не являлась хозяйкой Апраксина, а слова «у соседки... Кротковой» вряд ли могли быть применимы к ней в связи с этим селом, хотя знакомство и встречи с поэтом вполне могли там состояться.

Ее муж Степан Степанович Кротков принадлежал к дворянскому роду, имевшему наследственные земли в Симбирской, Казанской и Нижегородской губерниях; он родился в Москве и был записан в родословную книгу дворян Московской губернии. Отец его, также Степан Степанович, выйдя в отставку в чине поручика, жительствовал в Москве, где имел наследственный большой каменный дом «в Басманной части, в приходе Петра и Павла». Кроме других земель, в его владении находилось и богатое имение в Лукояновском уезде Нижегородской губернии – село Кемля, которое перешло затем к его старшему сыну, мужу Прасковьи Петровны.

…Итак, основным местопребыванием супругов Кротковых были Москва и Кемля, расположенная совсем недалеко от Болдина, примерно в 15–17 верстах. … Вернее всего, именно там, в Кемле, в усадьбе Кротковых, и была сделана Пушкиным запись, о которой идет речь.

Село это с его многолюдным базаром и разноплеменным населением могло привлечь поэта, всегда любившего посещать ярмарки и базары, где он слушал и записывал крестьянские прибаутки, пословицы и песни.

Любопытно, что примерно в тех местах бытовали предания о приезде туда Пушкина».

– Действительно, из поколения в поколение в Кемле передаются рассказы о визитах Пушкина. Я и сам слышал истории об этом ещё в детстве, – говорит отец Иоанн Просвирнин.

Увлечение гения Кемлей и народным творчеством зафиксировано документально: осенью 1833 Пушкин карандашом записывает на листе почтовой бумаги текст песни «Как у нас было на улице, у нас на широкой…». На обороте рисунок – холмистая долина, оголённое дерево, мельница на горизонте. К рукописи приложена записка, составленная последним владельцем: «Автограф Александра Сергеевича Пушкина. Написано у соседки его по селу Болдину Прасковьи Петровны Кротковой, рождённой Новосильцевой».

В кемлянском Рождество-Богородичном храме уже в начале XX века отпевали родного племянника поэта, сына его младшего брата, любимца семьи «Лёвушки». Надворный советник Лев Сергеевич Пушкин умер в 1852 году, и Большое Болдино унаследовал его сын Анатолий, который проживёт в имении до конца своих дней.

Отец Иоанн Просвирнин отмечает, что сведения об отпевании племянника известнейшего русского поэта удалось найти ещё одному клирику Саранской епархии – священнику Николаю Новотрясову. Известно даже, кто отпевал Анатолия Львовича – иерей Василий Надежин. Уже после этого гроб с телом помещика был перевезён в Большое Болдино. Почему свой земной путь он завершил именно в Кемле? Краеведы долго распространяли версию, по которой Анатолий Львович приехал сюда накануне смерти к своему другу Михаилу Алексеевичу Философову. Однако это не так. Отец Иоанн, ссылаясь на материалы Главного хранителя музейных предметов Ичалковского краеведческого музея Марину Тарасову, поясняет, что племянник поэта жил и работал в Кемле.

– Он служил начальником второго земского участка Лукояновского уезда, который охватывал Ичалки, Кемлю, Оброчное и другие сёла. По современным понятиям, этот пост соответствовал должности главы района, – рассказывает Марина Николаевна.

Храм в Кемле сквозь века связывает нас с неожиданными страницами истории и выдающимися именами. Но главное, что это место духовного притяжения для православных верующих.

Сергей ЗЕТКИН

Публикация РИА «Инфо-РМ»