Умер глава МИД Беларуси Владимир Макей: как это повлияет на отношения Москвы и Минска

В субботу на 65-м году жизни скоропостижно скончался министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей, бывший, без преувеличения, публичным политиком №2 в стране после Александра Лукашенко. С его именем связывали многовекторный курс и прозападный дрейф республики в 2014–2020 годах, а его сохранение во властной обойме после событий 2020 года вызывало постоянные подозрения, что говорить о конце геополитического балансирования официального Минска по-прежнему рано. Смена главы МИД, конечно, повлияет на расстановку сил в белорусском руководстве, но остается неясным, как это скажется на отношениях с Россией и Западом.

Идеолог белорусской многовекторности?

Владимир Макей был старожилом белорусской политики, возглавлявшим Министерство иностранных дел на протяжении последних десяти лет. Именно в таком качестве он запомнился публике. Однако и до этого он занимал высокие должности и оказывал самое непосредственное влияние на принятие решений: в 2000–2008 годах был помощником Александра Лукашенко, а в 2008–2012 руководил  Администрацией президента.

Становление Макея как политика и государственного деятеля происходило в стенах внешнеполитического ведомства республики, где он занимал разные должности в 1990-е годы. В 1992–1993 годах он обучался в Дипломатической академии МИД Австрии. Этот факт его биографии стал основанием для многочисленных подозрений, что Макей был чуть ли не агентом влияния и «пятой колонной» Запада в белорусской власти.

Что ж, весь карьерный и профессиональный путь экс-министра, начиная с института иностранных языков, выдавал в нем человека западнических убеждений. Он начал работать в Министерстве иностранных дел Беларуси в первые годы независимости, когда в стране преобладали националистические взгляды. Белорусский МИД с самого начала своего существования оказался одним из основных центров подобных настроений и, в общем, остается таковым по настоящее время. Обучение в Австрии также не могло не сказаться на мировоззрении будущего главы МИД.

Как представляется, Макей действительно внес большой личный вклад в усиление прозападного крена во внешней и внутренней политике официального Минска.

Первые признаки этого политического разворота проявились в 2008–2009 годах, когда Беларусь стала участником программы «Восточное партнерство», а в отношениях с Западом после долгого периода заморозков наметилась оттепель. В этот период Макей занимал пост главы Администрации президента — места, где принимаются основные стратегические решения.

Первая попытка проведения многовекторного курса завершилась неудачей после президентских выборов 2010 года, закончившихся беспорядками в центре Минска и арестами оппозиционных кандидатов. Повторная «перезагрузка» отношений с Западом началась в 2012-м году, когда Макей занял пост министра иностранных дел, и достигла апогея в 2014–2020 годах.

Это был звездный час главы МИД, который стал публичной фигурой №2 в Беларуси, был обласкан вниманием «независимых» СМИ и даже рассматривался как возможный преемник Лукашенко.

На этот же период пришлось и беспрецедентное охлаждение белорусско-российских отношений.

Король умер, да здравствует король?

Вместе с тем сводить все эти неоднозначные зигзаги политики официального Минска исключительно к персоне Макея и его деятельности было бы неправильно. Будучи, конечно, фигурой титанической в масштабах Беларуси, он отнюдь не являлся одиночкой. По сути, глава внешнеполитического ведомства делал и говорил то, что было на уме у многих в коридорах белорусского руководства.

После того как Лукашенко пришел к власти, западничество и национализм в стране стало принято считать уделом преимущественно оппозиции. Однако это очень упрощенное представление, и системные «национал-западники» всегда оставались важной составной частью местного правящего класса.

Эти люди не только не встали в оппозицию (по крайней мере, открытую) президенту, но и сделали при нем вполне успешную карьеру, оказывая влияние на всю систему принятия решений.

Лукашенко, как и любой крупный политический лидер, всегда строил свою власть на балансе между разными группами элит и игре на их противоречиях. Сторонники прозападного курса, ярким представителем которых являлся Макей, никогда не были близки белорусскому президенту, но оставались объективно необходимы ему.

Во внутренней политике «системные либералы» всегда выступали противовесом условным «силовикам». В этой связи можно вспомнить практически открытое противостояние между макеевским МИД и МВД в бытность его главой Игоря Шуневича. Министр внутренних дел запомнился экстравагантным поведением: публичными появлениями в форме сотрудника НКВД и резкими выпадами в адрес британского посольства в Минске, взявшего за практику вывешивание ЛГБТ-флага. Внешнеполитическому ведомству пришлось сглаживать ситуацию, и, по слухам, Макей был непосредственно причастен к отставке Шуневича.

В идеологическом поле именно «национал-западники» формулировали основные смыслы, связанные с утверждением ценности белорусского суверенитета, обеспечивая на внешней арене политику балансирования между геополитическими центрами.

Возвышение Макея произошло в тот период, когда стал очевиден кризис в строительстве Союзного государства. Более того, «излишнее» сближение с Россией было осмыслено белорусскими элитами как угроза. Поэтому глава МИД был не столько демиургом и творцом, сколько функцией настроений, распространившихся в среде правящего класса Беларуси в 2000–2010-е годы.

События 2020 года, которые, казалось бы, обнулили прежние расклады, принципиально не изменили настроений в верхах белорусского руководства, и то, что Макей смог удержаться на своем посту, яркое тому подтверждение.

Так произошло не только потому, что он доказал свою личную преданность Лукашенко, хотя его министерство дало, пожалуй, наибольшее количество чиновников, открыто перешедших в оппозицию. На фоне резкого усиления силового блока стала как никогда очевидна потребность хотя бы в символическом противовесе.

Кроме того, МИД в целом остался каналом для связей с Западом, не прекращавшихся ни на минуту, несмотря на все перипетии последних двух лет. Следует напомнить, что как раз накануне своей неожиданной кончины Макей встречался с представителями Ватикана.

Многовекторность остается имманентной чертой белорусской политической системы. Местные элиты продолжают искать возможности для геополитического балансирования, и нынешняя ситуация возрастающей зависимости от России для них некомфортна.

А значит, выпавшее из рук Макея знамя будет кому подхватить.

Всеволод Шимов

Советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН