БИБЛИОТЕКИ И ОПТИМИЗАЦИЯ. ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ НЕЛЮБВИ В СЕРДЦЕ РОССИИ

Одно из старейших культурных заведений столицы, уникальную востоковедческую библиотеку имени Максимилиана Волошина, закрывают – такое сообщение появилось в начале декабря в соцсетях и многих Telegram-каналах. Об этой истории снимали сюжеты, показывали по телевидению.

Библиотека специализируется на востоковедении. В её фондах хранятся 50 тысяч изданий. Кроме того, в "Волошинке" выставляются редкие для России артефакты истории древнего Египта и вещи из собрания личного переводчика Никиты Хрущёва — известного советского арабиста Олега Ковтуновича.

Тысячи людей приходили сюда на лекции египтолога Виктора Солкина, который и рассказал о ситуации в этой библиотеке. По его словам, со сменой руководства генеральным директором библиотеки стал Сергей Мельников, который планирует сдавать помещение в аренду. С 20 декабря сотрудников обещали перевести в другие учреждения. И на сайте теперь можно найти объявление:

Востоковедный проект в Библиотеке имени М.А. Волошина закрыт! В помещении библиотеки больше нет восточного фонда, памятников, предметов интерьера и лектория! Мы теперь только в онлайн-формате в рамках Интеллектуального клуба Сергея Куприянова! Обратите на это внимание!

"Волошинка" вроде и есть, но востоковедения в ней больше нет

Мельников "не стесняется говорить, что библиотеке не нужны книги", рассказал Солкин. "Их нужно убрать. Весь колоссальный фонд – 50 тыс. единиц – списать и закрыть в подвале", – возмутился египтолог.

Однако вскоре выяснилось, что библиотека работает. Это подтвердили и официальные власти Москвы в комментарии одному из федеральных телеканалов: никто библиотеку закрывать не собирается. Так что же происходит в библиотеке? Закрывают её или нет?

Царьград связался с директором библиотеки имени М. Волошина Сергеем Куприяновым, который подтвердил: библиотека работает, но она оптимизирована и востоковедения там больше не существует. А между тем это была единственная библиотека, связанная с подобной тематикой. Теперь остался стандартный фонд обычной районной библиотеки.

Вся уникальная библиотека по востоковедению была возвращена владельцам, как и уникальные артефакты, которые находились в экспозиции. То есть из крупнейшего в России центра востоковедения "Волошинка" превратилась в обычную библиотеку,

– рассказал Куприянов. По его словам, таким было распоряжение гендиректора Сергея Мельникова, потребовавшего закрытия всех востоковедческих программ. Такое решение руководства объясняется тем, что в библиотечном управлении стали следовать новой парадигме: внебюджет, всё должно сдаваться в краткосрочную аренду под кружки, клубы и так далее.

Это уже не работа со знаниями, с книгами, с материалами. Сейчас всё это переведено в стандарт внебюджета, всё – за деньги. Более того, учитывая крайне низкий уровень комплектования библиотечного фонда со стороны руководства города, скоро в библиотеках и книг-то не останется,

– предположил Сергей Куприянов. И теперь, для того чтобы организовать кружок, надо арендовать у библиотеки помещение и уже тогда приглашать за деньги желающих. Вот такая новая цель развития московской культуры, заключил собеседник "Первого русского".

Библиотеки – это не только книги

Эту тему в программе "Мы в курсе" ведущая Елена Афонина обсудила с главным редактором журнала "Современная библиотека" Любовью Казаченковой.

Елена Афонина: Такая ситуация наблюдается уже не первый год?

Любовь Казаченкова: Меня вообще удивляет позиция столичных властей, когда библиотеки слили в одну организацию вместе с домами культуры.

– Когда мы готовили этот эфир, мы внимательно изучили ситуацию в других библиотеках как в Подмосковье, так и в других городах России. И ситуация одинаковая, как под копирку. Так что это не самодурство какого-то одного человека, это уже система. Потому эта проблема касается библиотек любого уровня.

– Я очень много езжу по России и вижу самые разные библиотеки, поэтому совершенно точно могу сказать, что такого, как в Москве, нет нигде. Другая история, если речь идёт о сельской местности, где библиотека является структурным подразделением домов культуры.

ЛЮБОВЬ КАЗАЧЕНКОВА: "ТАКОЙ СИТУАЦИИ, КАК В МОСКВЕ, НИГДЕ БОЛЬШЕ НЕТ. В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ БИБЛИОТЕКИ НЕ ЗАКРЫВАЮТСЯ, А ОТКРЫВАЮТСЯ". ФОТО: ЦАРЬГРАД

Но, скажем, в Санкт-Петербурге нет никакого объединения, там прекрасно развиваются библиотеки. Более того, они там открываются, а не закрываются. И никому в голову не придёт вообще уничтожать ради "кружков" такой уникальный фонд, как фонд библиотеки Волошина.

Много что происходит в библиотеках. Сегодня библиотека – это не только разговор о книгах, это разговор о том, что человек может сюда прийти, получить новые знания и улучшить качество своей жизни. И это есть, и библиотеки работают.

Это нонсенс: библиотека не может зарабатывать

– Почему я сказала, что такая ситуация развивается не первый год. Была первая волна, во время которой просто вычистили сотрудников некоторых библиотек, не представляющих коммерческого интереса – ни сладкой недвижимости, ни какой-то сумасшедшей арендной платы там не было. Получается, что библиотека должна зарабатывать? А на чём?

– Нет, вы опять всё сваливаете в одну корзину. Всё немного не так. Библиотека, конечно, не может зарабатывать деньги на своё существование, и это прописано в законах. Но этого никто и не требует.

Другое дело, что у библиотеки всегда есть так называемый внебюджет. Она зарабатывает довольно неплохие деньги, когда делает то, что не входит в её функции. Но это никаким образом не может обеспечить существование библиотек как института. Это раз.

Проблема особенно остро стала чувствоваться, когда появился проект "Пушкинская карта". Вот это действительно вызвало проблемы. Конечно, ничего плохого в "Пушкинской карте" нет. Цены на билеты везде очень высокие: в Москве меньше чем за 2,5 тысячи рублей ты в театр не попадёшь. В тот же Исторический музей билет стоит 1 тысячу рублей, не каждая семья может себе это позволить.

Государство даёт такую "Пушкинскую карту", на ней 5 тысяч рублей, которые ребёнок от 14 до 18 лет может потратить целенаправленно на какую-то услугу в сфере культуры. Это отлично, но только если это не касается библиотек. Потому что библиотека априори бесплатна, у неё нет кассового хозяйства, она не продаёт билеты.

А сейчас спускается план в регионах, сколько они должны продать по этой "Пушкинской карте". Понятно, что библиотеки в шоке. И они вынуждены те услуги, которые они всю жизнь оказывали бесплатно, переводить на эту "Пушкинскую карту", потому что с них это требуют.

Из "Пушкинской карты" нужно изъять библиотеки, это нонсенс. Дайте эту "Пушкинскую карту" на книги. Пусть на определённую сумму подросток с помощью родителей сможет купить себе какие-то книги. Это нужно, это важно, а подмена понятий опасна. Ведь кружков очень много в библиотеке, они всю жизнь их вели – и литературные вечера, и квесты, и библионочи, и ночи музеев. И почему они сейчас должны это делать за деньги?

Почему мы начинаем думать только задним числом?

– Скажу больше. Я общалась с людьми, которые попали в эту систему. Там ещё в чём особенность: если ты не наберёшь сам себе людей, которые будут приходить к тебе за деньги, ты так и будешь сидеть одиноким тополем на Плющихе, подперев щёку рукой, и думать, как тебе план выполнять. Мало того, что ты педагог, преподаватель какой-то ветви кружковой работы, так ты ещё должен сам рекламировать свои услуги и всех желающих собирать, чтобы они приходили к тебе за деньги. Это тоже самореклама. То есть людям ещё и вот эту нагрузку.

– Да, конечно. У нас часто происходят такие вещи. Мы реально головой начинаем думать после. Так было и с этим законом о маркировке литературы. Всю жизнь в библиотеках было разделение на фонд для младших школьников, дошкольников, потом средняя школа, старшая школа, взрослые. Кому нужен был этот закон, который заставлял ставить маркеры 0 плюс, 6 плюс, 12 плюс, 18 плюс и так далее?

Это надо было сколько денег влить для того, чтобы библиотеки расставляли эти плюсики на стеллажах.  Сейчас мы понимаем, что это никому не надо. Может, 18 плюс поставьте, а остальное зачем? Библиотекари лучше чиновников разбираются, какая литература подходит для дошкольника, а какая не подходит.