«Вот был дядя Иосиф, которому памятники не ставят». Политолог Дмитрий Травин о том, каким запомнят Михаила Горбачева
Михаил Сергеевич Горбачев, первый и последний президент СССР, скончался 30 августа 2022 года на 92-м годе жизни. Многие россияне относятся к его фигуре негативно, считая, что он «развалил Советский Союз». Ему припоминают антиалкогольную кампанию, чернобыльскую катастрофу, продуктовые карточки и многое другое. Чем отличаются реальные взгляды Горбачева от того, каким он запомнится будущим поколениям, RTVI рассказал политолог, экономист Дмитрий Травин.
Дмитрий Травин — российский журналист, публицист, экономист и политолог. Автор книг по исторической социологии, посвященных проблемам модернизации России. Профессор и научный руководитель Центра исследований модернизации в Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Стал ли Горбачев реализовывать реформы, задуманные еще при Андропове
Андропов, который пришел к власти сразу после смерти Брежнева, уже очень хорошо понимал, что так жить нельзя, надо менять страну и развивать социализм, но у него не было понимания глубины стоящих проблем. Это был человек очень неглупый, но все-таки несколько иного склада ума. Он хорошо руководил КГБ, но как проводить реформы, не понимал. На протяжении своего очень недолгого правления, Андропов просто попытался затянуть гайки и навести дисциплину чисто гэбистскими методами. Это абсолютно ничего не дало.
Но он частично обновил политическое руководство страны, поднял значение Горбачева и ввел в верха власти еще несколько человек, которые потом стали соратниками Горбачева. Если бы Андропов это не сделал, то после смерти Черненко Михаил Сергеевич скорее всего не стал бы генеральным секретарем, и перестройка бы не началась.
Горбачев был себе на уме. И когда Андропов его выдвигал, в голове Михаила Сергеевича были, скорее всего, далеко не андроповские идеи. Все, что делалось при Горбачеве, — антиалкогольная кампания, кооперативы с индивидуальной трудовой деятельностью и предложенные экономические реформы Рыжкова-Абалкина, — не имело истоков в деятельности Андропова. Это уже плоды политики второй половины 80-х годов.
Был ли Горбачев «могильщиком СССР»
Горбачев пытался пересоздать СССР. 20 августа 1991-го года могло быть подписано новое соглашение, в соответствии с которым Союз становился больше похож на конфедерацию, где власть в основном сосредотачивается на уровне республик от Москвы до Ашхабада. Но после того, что сделали путчисты, Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), эта конструкция оказалось невозможной.
Буквально за три дня ГКЧП разрушил все усилия по сохранению Советского Союза. Причем формально путчисты, конечно, не хотели его разрушения, они пытались его сохранить в старой неизменной форме. Но они были не очень удачливыми, не очень умными и не очень компетентными людьми. За три дня они потеряли свою власть и в итоге оказались в тюрьме. Их центр силы исчез вместе с ними. Фактически все союзное чиновничество перестало функционировать. Министерства не понимали, что им делать и перестали толком работать.
Но Горбачев потерял свою власть по другой причине, его просто лишил ее в Форосе ГКЧП. Когда он вернулся из крымского «плена», то уже был хотя и уважаемым человеком, но никем не руководящим. Власть перешла на республиканский уровень. В России — к Ельцину, победившему в противостоянии с путчистами, а в других республиках — тоже к республиканским лидерам, хотя они и не боролись с ГКЧП.
Империи такого типа всегда рано или поздно распадаются, на что нам указывает мировой опыт. Да, возможно СССР просуществовал бы еще какое-то время либо по горбачевскому сценарию, либо, допустим, по силовому, если бы ГКЧП смог устроить кровавую баню возле Белого дома в Москве и перестрелять всех его защитников. Но это означало бы, что у нас долгое время сохранялось бы маложизнеспособное государство с плохой экономикой, со скрытыми внутренними конфликтами.
Я не исключаю, что мы могли бы и сейчас жить в СССР и стоять в очереди за колбасой, как стояли в годы моей молодости. Но в какой-то момент распад был бы неизбежен, потому что такого рода государство на фоне усиливающегося Китая и очень сильного Западного мира просто не смогло бы выдержать конкуренцию.
Понимал ли Горбачев в августе 1991 года, что СССР обречен
Конечно, Горбачеву это было неочевидно. Но давайте попробуем поставить себя на его место. Он еще президент СССР, сидит в Кремле, в большом кабинете, но реально уже не обладает рычагами власти. Это тяжело было переносить. Он, конечно, мог считать это предательством, потому что формально был президентом СССР, его избрали на эту должность, пусть не всенародным голосованием, но по закону, по Конституции. И то, что ему толком не подчиняются республики, он мог воспринимать если не как попытку госпереворота, то как проявление личной нелояльности, предательства по отношению к нему. Думаю, многие на его месте так бы понимали ситуацию.
При этом надо отметить, что он все-таки добровольно ушел в отставку. Его в тот момент не гнали из кремлевского кабинета. Он мог, наверное, еще долго сидеть, имитируя то, что он большой начальник, но при этом не решая никаких вопросов и время от времени что-то говорить по телевизору. Важно, что Горбачев в какой-то момент понял свое реальное положение.
А то, как реально жила страна в тот момент, я очень хорошо понял, когда однажды, много лет назад, спрашивал об этом у белорусского лидера того времени Станислава Шушкевича. Он мне очень просто и доходчиво, буквально за полчаса, объяснил, почему Советский Союз уже невозможно было сохранить — причем из Белоруссии это лучше было видно, чем мне из моего Петербурга. Он говорил: «Смотрите, начинается осень 1991-го года. У нас в Белоруссии нет нефти и газа, это всем известно. Мы должны откуда-то их получать для того, чтобы зимой не замерзнуть. А получать их можно только из России».
Пришлось договаривается об этом с Ельциным, потому что больше договариваться не с кем, ведь только он принимает реальные решения. По итогам всего этого они пришли к выводу, что Советский Союз реально не функционирует, и в Беловежской пуще он был распущен. Не подумайте только, что я пытаюсь сделать вид, что такие люди, как Ельцин не имели личных властных амбиций. Но в этой ситуации он должен был получить власть, ведь она уже была у него по факту, и это надо было просто зафиксировать.
Можно ли считать Горбачева, поддержавшего присоединение Крыма к России, «имперцем»
Когда крупный политик что-то говорит или пишет, мы должны относиться к этому очень критично, потому что это не то, о чем он думает на самом деле. Это то, что в данный момент он хочет нам сказать, исходя из своих политических интересов. И даже политик в отставке, такой, как Горбачев, имел их.
Он хотел как-то формировать в обществе представление о себе в то время, когда он находился у власти. Горбачев, естественно, хотел навсегда остаться в истории положительной фигурой и много для этого делал.
Я не берусь оценивать поздние тексты Горбачева, но я достаточно хорошо знаю, как менялись взгляды Горбачева на протяжении перестройки. Мне кажется, что Михаил Сергеевич действительно искренне хотел больших перемен в Советском Союзе, иначе бы он ее не начал, и здесь я ему верю. Он хотел обновления социализма, но в 1986-м году у него была одна политика, в 1988-м — другая, а потом были времена программы «500 дней» и так далее.
Так что условно было пять-семь Горбачевых на протяжении тех лет, которые он находился у власти. И каждый раз он менял свою политику, исходя из текущей ситуации, из того, как он видел возможность дальнейшего развития своего глобального курса.
Но менее всего вероятно, что его можно охарактеризовать словом «имперец». Он хотел сохранить Советский Союз в той мере, в какой это соответствовало его представлениям о социализме, а также представлениям о текущих задачах. Как минимум после начала карабахского конфликта Горбачев понимал, что распад СССР — вещь, может, по большому счету и нужная, но очень рискованная, и во время него будет литься кровь.
Поскольку он решал текущие задачи, а не думал на 50 лет вперед, то, конечно, хотел удержать ту силовую конструкцию, которая была вокруг него. Хотя бы для того, чтобы кровь не лилась в Москве, как в Карабахе или Тбилиси, или даже в Вильнюсе.
Является ли основной заслугой Горбачева предотвращение большого кровопролития
Такого рода возможности у него были. Не знаю, подходит ли тут слово «заслуга», потому что в русском языке мы его употребляем по-другому, подразумевая, что человек сделал нечто хорошее. Но, конечно, мы должны четко понимать, что многие другие диктаторы на месте Горбачева залили бы страну кровью. И то, что Горбачев это не сделал, надо помнить.
Но политика Горбачева имела довольно странные последствия. Это то, что в исторической социологии сейчас часто называют «непреднамеренным последствием». Он сделал нашу страну более динамичной и в конечном счете позволил Егору Гайдару и его команде провести реформы. Горбачев не стремился к этому, но маневрировал, манипулировал, отказывался от одного курса, шел к другому и в конечном счете ослабил диктатуру, позволив стране трансформироваться под руководством других людей.
Опять же, не знаю, можно ли назвать это заслугой, но для меня Горбачев, конечно, в целом фигура положительная, позитивная. Когда буду в Москве, обязательно зайду на Новодевичье, положу цветы на его могилу, хотя в годы перестройки я часто говорил о горбачевской политике как о неудачной, плохой. В своих книгах я оценивал экономическую политику эпохи Горбачева как ошибочную. Но это не отрицает того, что в результате всех этих перемен страна двинулась вперед.
Почему большинство россиян так или иначе негативно относятся к Горбачеву
Серьезных реформаторов почти всегда не любят при их жизни или сразу после их смерти. Общество в целом негативно относится к тем, кто начинает перемены, причем не только неудачные, как у Горбачева. Зачастую и удачные оценивают довольно критично, потому что в результате больших перемен всегда кто-то начинает жить лучше, а кто-то — хуже. И только потом, уже со временем начинается общее улучшение жизни.
Те, кто начинают в результате перемен жить хуже, конечно, считают, что этот реформатор все напутал и был нехорошим человеком. А вот что будут говорить через 50 или 100 лет — другой вопрос. Нет никакой прямой связи между тем, что напишут историки будущего и тем, что какой-нибудь Вася Иванов из российской глубинки говорит сейчас про Горбачева, употребляя нецензурную лексику.
Эти историки, сами не жившие в то время, смогут трезво осознавать, что многим людям в результате реформ стало жить хуже. Но они будут привлекать массу разных источников. И я думаю, что серьезный квалифицированный историк оценит политику Горбачева как сложную, противоречивую, но в общем ту, которая помогла развитию нашей страны, если, конечно, на его работу не будут накладываться серьезные цензурные ограничения.
В будущем, скорее всего, не будет таких однозначных оценок политических деятелей, как те, к которым мы привыкли в XIX-XX веках. Когда, если деятель хороший, ему ставят памятник на центральной площади, а если он плохой, ему не ставят никаких памятников. Когда каждый ребенок пяти лет знает, что дядя Володя хороший, потому что ему поставили памятник. А вот был, скажем, дядя Иосиф, которому памятники не ставят, значит, он был плохой и бяка.
Думаю, что в XXI веке любовь к памятникам постепенно уйдет, и наши внуки и правнуки будут просто изучать историю, менее персонифицируя ее. Не будет ставиться по итогам урока истории вопрос о том, хорошим был дядя Миша или плохим. Дети будут пытаться разобраться в том, какие изменения при дяде Мише произошли в стране, и стали ли люди благодаря им жить лучше или хуже.