Пёстрые нити ковра

Сергей Тумуров. Сквозь Эхо – в льдинках сна зимы: стихи, поэмы. – Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2022. – 132 с.

В этой книге бурятского поэта Сергея Тумурова прослеживается как верность давно выбранному стилю и курсу, так и стремление выйти на новые творческие горизонты. В сборнике читатель встречается с тем же экономным принципом работы со словом, стремлением насытить стихотворную страницу не только смыслами, образами, но и воздухом свежего дыхания, с фирменной тумуровской строфой, где особое значение приобретает графическое решение автора в расположении строк, их особой отбивки, которая призвана подчеркнуть энергетические ритмы:

Капля за каплей –

мгновения и дни –

по формуле неба с главы –

Александрийского столпа –

жизни стекают лучи.

Первые –

шаги души,

стихи,

проспекты росные –

к нерукотворному ведут

Столпу России –

к дому…

на набережной Мойки…

В то же время стихотворная манера поэта нередко приобретает более монументальные черты, обнаруживается тяга к новому, что отмечает и автор послесловия Надежда Низовкина: «Тумуров особенно тяготеет к крупной форме и из мимолётных образов складывает многоактные драмы: триптихи, тетралогии, мини-поэмы (в последнем авторском жанре походя обыгрывает бурятское слово «минѝ» – «моя»). Действительно короткие стихотворения в книге играют лишь роль буквиц к её частям. Читателю предстоит, на лету оценивая краткие строфические символы, вместе с тем держать в памяти контекст всего произведения и иметь в виду ключевую идею всей книги».

Сознательная визуализация словесного ряда не приводит, однако, к формализации стиха: видно, что это техническое средство для автора – не забава, не ухищрения, не стремление продемонстрировать свои версификационные возможности: оно необходимо для того, чтобы точнее довести до нашего сознания умственные и эмоциональные токи, идущие из души лирического героя.

Довольно часто С. Тумуров ведёт монолог от первого лица, стараясь высказать всё наболевшее как в личном, так и в общественно-политическом плане. Он не боится прослыть излишне публицистичным: времена сейчас такие, что скрывать свою позицию, вуалировать убеждения значило бы кривить душой:

Верно

от срама-шелеста

зелени-купюр

бесславно рухнул –

братства храм –

Спас на крови

славян…

(поэма «Москва – Улан-Удэ и Сон-трава – Шаньюя Модэ»)

Свободное манипулирование реалиями Востока и Запада, прошлого и настоящего, буддийской сосредоточенности и распахнутого евразийства под его пером превращается в диковинный сплав стихий, считающихся несочетаемыми. И вот уже выжженная монгольская степь и вершины Тибета наполняются голосами Данте, Гёте, Блока и музыкой Баха, а молчание Великой Степи (Н. Трубецкой, Л. Гумилёв) соседствует с барабанной дробью англосаксонских предводителей и ядовитыми миазмами Освенцима и Дахау… Расшитый столь пёстрыми нитями ковёр требует не только минималистической техники восточной каллиграфии, но и пронизанных мгновенными переживаниями красок импрессионизма.

Завершает книгу автобиографическое сочинение «Изалбри» («Ощущение»), где Сергей Тумуров обращается к светлым образам матери, старых друзей, сына, внуков, которые только и помогают выстоять в нашу неласковую эпоху.

О, наваждение

прошлой ночи:

Млечный Путь –

полночное движение

звёзд –

серебряной струи

и брызг грудного

молока

небесной Матери…

Сергей Казначеев