Азбука традиционных ценностей. Назван главный враг русских
На Первом русском телеканале Царьград стартовал новый телепроект "Азбука традиционных ценностей". Цикл экспертных бесед трёх русских мыслителей об основах русского бытия и русского будущего. Константин Малофеев, Александр Дугин и протоиерей Андрей Ткачёв анализируют утверждённые Владимиром Путиным Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. В первой, вводной части речь идёт о самой Традиции.
Константин Малофеев: Совсем недавно вышел президентский Указ №809, утверждающий Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. И сейчас мы бы хотели поговорить об этих традиционных ценностях, дать их определение. Чтобы все задумались о том перевороте, который произошёл в России, когда на смену либеральным мерзостям пришли традиционные ценности. Но сначала поговорим о традиции как таковой. Мои собеседники – Александр Гельевич Дугин и отец Андрей Ткачёв. Александр Гельевич, что же такое Традиция?
Александр Дугин: Самое главное – понять, чему противостоит Традиция. Если мы это поймём, то поймём и смысл Традиции. Традиция противостоит современности, противостоит Модерну, идее всемогущего прогресса, который движется от меньшего к большему. В материалистическом мировосприятии мы привыкли рассматривать мир как постоянное усовершенствование общества, улучшение истории человечества. Традиция же говорит о другом: важнее всего то, что было вначале. Принципиальными и определяющими являются именно истоки.
Если мы обращаемся к традиционным ценностям, значит, защищаем то, что принадлежит к истокам. К богоносным отцам, к началу мира, к тому, что лежит в самом основании мира, в его фундаменте. А когда говорим о современных ценностях – это означает, что, наоборот, каждое новое их издание вытесняет, заменяет предшествующее. И тогда мы относимся к происходящему совершенно по-другому. С точки зрения Традиции, важно то, что было вначале и что есть всегда. А с точки зрения современности – наоборот, что приходит сегодня, сейчас, что является самым последним в цепочке событий, изобретений и открытий. Настоящим современность отменяет прошлое.
С позиций Традиции, прошлое является ориентиром для настоящего. Если мы посмотрим на европейскую историю в период перехода к эпохе Модерна, то увидим, что традиционная ценностная ориентация на Вечность менялась на современную ориентированность на время. Модерн основан на допущении: нет Вечности, есть только время.
Традиционной ценностью является Бог, ценностью Модерна провозглашается человек, причем индивидуальный, а сегодня уже дез-индивидуализированный. Традиционная ценность – Небо, современная – земля. Традиционной ценностью является дух. Современной – материя.
Между Традицией и современностью существует принципиальная оппозиция. И, если мы присягаем, как сейчас, традиционным ценностям, если даже есть такой президентский указ – это фактически переворачивает привычный образ современного мышления. Мы открываем нечто совершено забытое – Традицию и её логику, её строй, её философию.
Протоиерей Андрей Ткачёв: "Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся", - сказано в Откровении апостола Иоанна Богослова. Вот это "вспомни, откуда ты ниспал" и есть память о прошлом. Мнемозина заправляет в хоре муз, это главная муза памяти. И эта живая память, собственно, и выстраивает настоящее. Евреям было сказано: "Гляньте на скалу, из которой вы высечены", имея в виду Авраама. Но потом человек из скалы превращается в глыбу, из глыбы – в щебень, потом щебень становится пылью...
Это, собственно, и есть прогресс в его худшем понимании. Как такового, прогресса нет. Надо, в конце концов, громко об этом сказать. Потому что, скажем, произведения Баха, написанные за ночь, давали студенческим коллективам, которые разучивали их за два дня. А сегодня наша консерватория этому учит годами. И если всех философов свалить в кучу, получится только пятка Платона. Или ухо Аристотеля. То есть можно всю жизнь изучать Аристотеля, и всю жизнь его не понимать.
Всё лучшее, как ни странно, уже сделано. И мы постоянно должны мерить себя лучшими. В противоположность прогрессу, который превращает скалу в глыбы, глыбы в щебень, а щебень в пыль. Собственно, это и есть тот прогресс, который нам предлагается.
К.М.: Что удивительно, с юридической точки зрения, Традиция появилась в наших нормативных актах совсем недавно. Та глубина, о которой вы сейчас оба сказали, не присутствовала в нашем законодательстве. И традиционные ценности обычно рассматривали как некий эвфемизм, за которым скрывается нечто религиозное: Православие для православных или любая другая религиозная мораль.
В современном секулярном, избавленном от любых высоких слов законодательстве преобладают бюрократизмы – штампованные, низкие слова. Высокие слова улетучились из нашего законодательства в 1917 году. Если открыть свод законов Российской Империи, удивишься, каким поэтическим языком они написаны. А если прочитать Уложение Царя Алексея Михайловича или 100 глав Иоанна Грозного, поразишься написанному, потому что это звучит совершеннейшей поэзией на фоне современных бюрократизмов.
То есть, традиционные ценности – это всё о высоком в современном законе. Поэтому для юриста, для любого правоприменителя то, что написано о российских традиционных ценностях, означает всё то, о чём вы только что сказали. Это – вся философия, вся религия и вся мораль. Именно так она описывается сухим языком нормативного акта.
А.Д.: Вы абсолютно правы относительно 1917 года. Дело в том, что как минимум с 1917 по 2022 год идея прогресса была в нашем обществе преобладающей. Вначале – в большевистском контексте, затем – в либеральном. То есть, обе идеологии – и коммунистическая, и либеральная – были против Традиции. Собственно говоря, обе они прямо провозглашают, что необходимо преодолеть Традицию, искоренить её, освободиться от неё. Здесь прогресс – догма.
И все они ставят своей сознательной целью распылить ту скалу, о которой говорил отец Андрей. Ведь до 1917 года мы жили в традиционном обществе. По крайней мере, гораздо более традиционном, чем "после". Основные ориентиры того времени – Монархия, Империя, Православие, Народность, славянофильская философия, русская религиозная философия. Всё это было ориентировано на традиционные ценности.
Другой вопрос, что есть разница между аутентичными традиционными ценностями русского XVII века и теми традиционными ценностями, которые прошли через модернизацию и вестернизацию в XVIII и отчасти в XIX веках. Не всё, строго говоря, в Российской Империи, начиная с Петра, было по-настоящему традиционным. Но верность Традиции была все же декларирована как цель, как идеал.
Сегодня мы не просто возвращаемся на 100 лет назад. Благодаря Указу № 809, мы создаём мост между нашим настоящим, будущим и нашей древней корневой русской традицией. Для нас снова в центре стоят религия, Империя, Народность, русское начало, русская идентичность. Всё это утверждается заново, с опорой на вечное. Это – уникальный, переломный момент за последние 100 лет.
А.Т.: Думаю, здесь также речь идёт и о сохранении человека. У Честертона есть книга "Вечный человек". В ней он высказывает идею, схожую с мыслями Святителя Николая Сербского, о том, что когда-то, например, поэт принадлежал всецело устной Традиции. Потом он стал писать гусиным пером, затем – стучать по клавишам машинки, сейчас он сидит за клавиатурой. Но суть ведь не меняется. Всё равно поэзия – это пульсирующее живое сердце, отвечающее на живые вопросы.
Модерн – это восхваление компьютера по сравнению с гусиным пером: как они вообще жили раньше, не имея мобильных телефонов? У современного человека есть некая хамская уверенность в своём превосходстве надо всеми предыдущими поколениями на основании гаджета, лежащего в кармане. Это просто свинство, с какой стороны ни посмотри. На самом деле, раньше люди были гораздо умнее и сильнее.
Нормальный человек – это человек, который любит детей, ест хлеб, дышит воздухом, молится Богу и осваивает небольшой кусочек земли, который дан ему во владение. Это – традиционный человек, "вечный человек" по Честертону. Эпохи меняются, сюртук сменяет камзол, пиджак сменяет сюртук, а сердце бьётся всё то же -- человеческое. И современный человек стоит перед угрозой исчезновения, поскольку будет питаться неизвестно чем, кремироваться неизвестно для чего. Он не будет рожать, но будет менять свой пол и есть червей, приправленных под вкус шницеля.
То есть над ним просто издеваются со всех сторон, уничтожая его именно как человека. А Традиция сохраняет человека таким, каким его создал Бог. Мы вступили в эпоху борьбы за библейского человека. То есть нужно сохранить человека. Это и есть Традиция – то, почему нас, собственно, мусульмане понимают больше, чем европейские безбожники, и иудеи понимают нас так же, как мусульмане. И вообще каждый, кто хочет быть человеком, независимо от вероисповедания и мировоззрения, нас понимает. Чувствуя, что наступила эра борьбы за то, чтобы я хотя бы остался таким, как есть.
Да, наша цель – преобразиться, обожиться. Но для начала нужно остаться. Вот мы и боремся за то, чтобы человек остался человеком, способным на преображение.
К.М.: Вы совершенно правы. Вспомним известную максиму, приписываемую композитору Малеру, что Традиция – это передача факела, а не поклонение пеплу. И это очень важно понять. Традиция отличается от консерватизма, и традиционализм отличается от консерватизма.
Когда мы говорим о традициях – это о будущем, а не о прошлом. Есть люди, которые думают, что если мы становимся традиционным государством, то речь идёт о прошлом. Что у нас все будут ходить в лаптях и тут же отберут гаджеты. Это не так. Традиция – это взгляд на себя, на мир. И совершенно верно Вы, Александр Гельевич, говорили, что традиционный взгляд – это когда в середине мироздания – Бог. В этом случае традиционное общество – это общество, в котором мы живём в Вечности. И мы готовимся для Вечности. И мы жаждем Царствия Небесного, спасения своей души. Это значит, вся наша жизнь не ради сиюминутного, не ради славы, не ради потребительства, не ради комфорта. Она ради вечного, ради Бога. Вот, в чём самый важный смысл Традиции.
И это живое, настоящее, пульсирующее дыхание, дыхание Бога. И мы с Ним можем жить благодаря Традиции. А благодаря модерну мы живём в целлулоидном обществе, о котором вы, отец Андрей, говорите. Которое скоро будет есть червей, потому что уже забыло всякое человеческое достоинство. То достоинство, которое ему дал Господь по образу Своему.
А.Т.: И Церковь, увы, подчас желает превратить Традицию в лавку древностей. Поём знаменным пением, как раньше пели. Но уже не понимаем, о чём и зачем. Создаём какие-то архитектурные формы, подобные формам V века, воспроизводим базилики. Но не понимаем, зачем. То есть мы сами загоняем себя в прокрустово ложе каких-то подражаний. Это – жуткая карикатура, от которой нужно уходить. Потому что, да, мы будем ездить на машинах. Но в этих машинах мы будем петь псалмы. Это, собственно, и есть Традиция.
А.Д.: Но знаменное пение всё-таки надо сохранить. Это часть нашей древнерусской духовной Традиции.
А.Т.: Я согласен.
К.М.: Отец Андрей говорит о том, что его надо понимать.
А.Д.: Конечно, надо. Вообще всё надо понимать – что мы делаем, защищаем, восстанавливаем и утверждаем.
К.М.: А в этом и есть Традиция. Традиция заключается в том, что мы должны понимать церковнославянский язык, который богаче русского. В нём больше падежей.
А.Д.: Конечно. Без церковнославянского современный русский просто непонятен. В церковнославянском -- наши корни и истоки, наши изначальные смыслы. Важно то, что вы, Константин Валерьевич, сказали относительно Вечности. Дело в том, что Традиция – это не прошлое, это – вечное. Но вечное – всегда живое, всегда свежее. Вечность – была, но она ещё и есть, и будет. Из вечности мы черпаем содержание будущего.
Если у нас нет Вечности, значит, в будущем мы просто будем утилизировать прошлое. Люди, которые стоят на позициях современности, прогресса, развития, эксплуатируют прошлое, они его просто проматывают. И будущего у них нет. То есть они гораздо древнее и старее, архаичней, чем люди Традиции, обращённые к Вечности. Потому что Вечность всегда свежа, Вечность всегда нова.
К.М.: Вечность – вечна.
А.Д.: Да, вечна. Она даёт нам возможность будущего.
А.Т.: Для того, чтобы заниматься деревом, не нужно опекать каждый листок – нужно поливать и окапывать корни. Это и есть то, что называется Традицией – в отношении государства, общества и человека. Потому что если мы занимаемся отдельно медициной, отдельно образованием, отдельно транспортом, отдельно ещё чем-то – экологией, например, мы как бы мажем каждый листок каким-то лекарством. А корень-то гнилой, и ничего не работает. Поэтому Традиция – это окапывание и поливание корней. Листья сами сделают свою работу.
А.Д.: Не только крона растет, и корни растут. Поэтому традиция – абсолютно живая стихия.
К.М.: А потому, что почвой является вера. А солнцем является Бог. Если обратиться к этому примеру, то Традиция – это всё о религиозном. Традиция – это всё о вере. Есть Традиция в философском и в богословском смысле, но в юридическом смысле Традиция означает всё высокое. Все высокое, возвышенное называется "традиционными духовными ценностями". Это словосочетание «традиционные духовные ценности» используется вместо того, чтобы прямо написать о религиозном или о православном начале, основании общества. Поэтому сейчас Основами государственной политики мы открыли окно в мир Вечности и высокого. Мы встряхнули наше пыльное крючкотворное законодательство и приоткрыли в нём окно вверх, в Вечность. А это – очень много.
А.Д.: Это – самое главное. По сути, это сведение всех министерств и ведомств, и культуры, и образования, и медицины под одну высшую инстанцию. И социальная сфера, и экономика, и информационная политика, и безопасность – всё вообще отныне должно находиться и развиваться под знаменем Традиции.
К.М.: Да. И именно на этом мы заканчиваем первую часть нашей беседы. Мы говорили о "Т" – Традиции.